Жюль Верн
Шрифт:
В книге не чувствуется обычной заинтересованности автора, причиной тому могло быть то обстоятельство, что первоначальная ее идея принадлежала не ему, а Груссе-Лори, у которого Этцель купил рукопись за две тысячи франков. Шарль-Ноэль Мартен уточняет, что Груссе работал в 1880 году над текстом, который требовал серьезных поправок. Но как тогда объяснить тот факт, что в письме, где Жюль Верн просит прислать ему корректуру последней части «Гранта» и, следовательно, датированном 1867 годом, он пишет Этцелю: «Перерабатываю алмазы»! Если речь идет о «Южной звезде», то замысел романа возник гораздо раньше 1880 года.
С несколько большим энтузиазмом писатель работает над следующим романом — «Архипелаг
Этцелю хотелось, чтобы он создал фреску о греческой войне, в таком случае роман получился бы совсем иным. «Архипелаг в огне» — это не Греция в огне, писатель не хотел касаться столь беспредельного сюжета. «Архипелаг в огне» — это борьба «с пиратами, а не с турками». «Мой роман, — пишет Жюль Верн, — это роман о д'Альбаре и Хаджине, роман о девушке, жертвующей богатством отца, добытым нечестным путем, чтобы исправить причиненное им зло. Это роман о бедной Хаджине, которая становится достойной д'Альбара. Повествование связано с прошлым, с войной Греции за независимость, вот и все».
Тем не менее целая глава книги посвящена войне Греции за независимость, которая воспринимается как основной фон повествования. К тому же следует отметить, что это далеко не самая безынтересная часть романа, так как она дает возможность составить представление о характере этой «войны не на жизнь, а на смерть», девиз которой «око за око, зуб за зуб» привел к страшным жестокостям с обеих сторон, а кроме того, она позволяет лучше понять жертву лорда Байрона и многих других филэллинов, оставивших по себе неизгладимую память в этой стране, хотя мы сами уже давно забыли их имена!
«Архипелаг в огне» и «Южная звезда» имели довольно скромный успех. Что тому было причиной — инертность или пресыщенность публики? От автора «Необыкновенных путешествий» читатели по-прежнему ждали необыкновенного. А такого рода сюжеты почти исчерпали себя, и романисту приходилось довольствоваться менее оригинальными находками. Он старается «по мере возможности не выходить за рамки географии и науки, ибо такова цель всего творчества», однако, повинуясь инстинкту драматурга и желанию захватить публику, он попытается усложнить интригу романа, используя все средства, которые подскажет ему воображение «в той довольно ограниченной среде, где он принужден действовать».
Опыт, который Жюль Верн предпринял с «Архипелагом в огне», разочаровал его, но, работая над романом, он помнил о более обширных планах, с которыми ему пришлось расстаться ради приключений упрямца Керабана. Однако и сам достаточно упрямый, писатель не оставил мысли о Средиземном море, избороздить которое он собирался, ограничившись пока лишь малой его частью в «Архипелаге». Ему хочется написать «Монте-Кристо», он уверен, что напишет его, а потому ему не терпится отделаться от «Архипелага», его уже захватил новый сюжет. Но как, располагая своими средствами, «без насилия, измены и сверхстрастей… добиться того, чтобы на протяжении трех томов интерес читателя не ослабевал. Для меня это гораздо труднее, чем для Дюма и в десяти томах».
Закончив первый том «Шандора», писатель почувствовал, что нуждается в отдыхе. Он ждет не дождется, когда же «можно будет покачаться на волнах». В апреле он едет в Нант, затем отправляется в плавание вместе с братом, Годфруа, Жюлем Этцелем и Мишелем, «которому не смог отказать». Это свидетельствует о том, что отношения между отцом и сыном налаживаются. Отъезд был назначен на 15 мая.
О каком же другом путешествии могла идти речь, как не о плавании по Средиземному морю, оно ему уже снилось вместе с Шандором! Он увидит места, где будет происходить действие романа. Онорина должна была ждать их в Алжире. Из Нанта они собирались отплыть 15 мая, но, по всей вероятности, задержались. Годфруа не успел приехать к этому сроку, точно так же, как и Мишель. Зато Дюваль, воспользовавшись отсутствием Годфруа, занял его койку. Опоздавших должны были взять на борт уже в пути.
Путешествие это едва не кончилось плохо: в открытом море у берегов Мальты «Сен-Мишеля» застигла сильная буря, всю ночь он боролся с ней и в конце концов был спасен отважным лоцманом. Эпизод этот пошел на пользу задуманному роману: лоцман превратится в Луиджи Феррато.
Жюль Верн писал «Матиаса Шандора», снова обретя энтузиазм, который оказался для него весьма полезным, ибо помог ему пережить известие о новых любовных приключениях Мишеля в Париже, возмутивших писателя до глубины души. Он метал громы и молнии, однако эта новая буря быстро улеглась, и ему пришлось смириться с неизбежным. Этцель сыграл свою роль в восстановлении мира, убедив ого в достоинствах «wait and see» (политики выжидания). А тут еще Онорина со своей стороны не скупилась на уговоры, стараясь успокоить Жюля, доказывая, что вопреки его опасениям все может кончиться не так плохо. Да и «Шандор» был с ним!
38. МУШКЕТЕРЫ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ И ВОЗДУХА
Два значительных персонажа: Матиас Шандор, борец за свободу и справедливость; Робур-Завоеватель, предвестник геликоптера.
Жюлю Верну, задумавшему изменить своему жанру, не оставалось ничего другого, как обратиться к тени Дюма-отца, который в свое время подбадривал и любил его. Что ж, придется снова просить его стать гидом. Раз уж речь зашла о романе с «комбинированным сюжетом», можно ли отыскать лучшего учителя, чем тот, кто придумал Монте-Кристо? Разумеется, ни о каком смешении речи быть не может. Жюль Верн напишет географический роман, позаимствовав у Дюма лишь искусство комбинированного сюжета. Своего Монте-Кристо, героя «Необыкновенных путешествий», Жюль Верн, разумеется, посвятит Дюма-сыну и памяти его отца, этого гениального рассказчика. Дюма прислал ему в ответ трогательное письмо, в котором подчеркнул, что между двумя авторами существует явное литературное родство и потому, говоря литературным языком, скорее Жюль Верн является сыном Дюма, чем он сам, а в заключение добавил: «Я так давно Вас люблю, что мне вполне пристало быть Вашим братом».
По правде говоря, лошадей д'Артаньяна пришлось заменить на усовершенствованные корабли и кое-какие новейшие изобретения, но самый «ритм» повествования вполне соответствовал манере великого рассказчика.
Все началось с того, что 18 мая 1867 года в Триесте в руки двух бродяг — Саркани и Зироне — попал почтовый голубь. Завладеть шифрованной запиской, которую нес голубь, снять с нее копию, установить, что она предназначалась графу Затмару, — все это для Саркани было детской игрой, и он уже обдумывал, как лучше воспользоваться предоставившимся ему счастливым случаем.
Установив тайное наблюдение за домом графа Затмара, он узнает, что у него встречаются два венгра: профессор Иштван Батори и граф Матиас Шандор. Из этого он делает вывод, что все трое готовят заговор. Расшифровать текст записки — значит получить нужное доказательство, однако это оказалось не так-то просто.
Шандор — венгерский граф. Его жена Рена умерла, оставив двухлетнюю дочку. Та исчезла. Рассказывали, будто она случайно утонула в реке. Бедствия его угнетенной родины заставили Шандора организовать заговор мадьяр против австрийского владычества. Чтобы иметь под рукой необходимые деньги для финансирования заговора, он поместил свои капиталы у триестского банкира Силаса Торонталя.