Зимнее лето весны
Шрифт:
– Газету купила, а там фотки страшные и список жертв. Я сразу фамилию Кирсавина приметила и имя – Константин Александрович. Еще подумала, что Бог его наказал за затею с Таисией.
– Господь тут ни при чем, – не выдержала я, – вас-то он не тронул.
– Меня? – со страхом воскликнула Кира. – Но за что?
– Вы помогали Константину заметать следы и, между прочим, не отказались от денег.
– Я не виновата, – всхлипывала Кира. – И меня Бог тоже наказал! Знаете, как я теперь мучаюсь, в особенности после звонка!
– Какого? – насторожилась я.
Кира легла грудью
– Жуть! Со мной голос разговаривал.
Я постаралась не измениться в лице и делано равнодушно переспросила:
– Голос?
– Да, – еще тише сказала гримерша. – Противный очень! Звякнул на мобилу и занудил: «Привет. Мне нужен телефон шофера»…
Кира спокойно ответила:
– Вы ошиблись номером.
– Нет, – прогундосил мужчина. – Ты Фомичева?
– Верно.
– Имеешь приятеля-таксиста?
– Петра Тухтина?
– Точно. Гони его номерок.
Киру возмутило нахальство незнакомца.
– По какой причине я обязана оказывать вам услугу? – фыркнула она и собралась отсоединиться, но голос рявкнул:
– По очень простой! Могу сообщить в ментовку: «Фомичева помогла убить человека. Таисия Денисова еще дышала, когда Константин увозил ее в своей машине. Кирсавин закопал актрису живьем, побоялся отправить в больницу, ему шума не хотелось». Ты пособница преступника. Ну-ка, объясни, где лавэ на хатку нашла? Гони телефон, и чао-какао!
Кира замолчала, потом заломила руки.
– Представляете?
– Неприятно, – согласилась я. – Но, как говорится, концы в воду не спрячешь. Что еще потребовал голос?
– Ничего, он больше не звонил, получил номер дяди Пети и пропал.
– Интересная история, – кивнула я.
Из глаз Киры потекли слезы.
– Я не виновата! Вся измучилась! Вдруг это правда?
– Что?
Кира промокнула лицо бумажной салфеткой.
– Мы же определили смерть Таисии на глаз. Она лежала не дыша, глаза не моргали, рот открылся. Но врачей-то среди нас не было! Вдруг у Денисовой шок случился и она в машине Кости ожила? А? Что тогда? Куда Кирсавин дел девчонку? Правда, живьем зарыл? Кто мне звонил? Он-то как узнал правду? Нас в тот страшный день трое было: я, Костя и Лена Напалкова. Господи, господи!
Кира тщетно пыталась справиться с рыданиями, изредка она стискивала кулаки и восклицала:
– За что? За что?
– За квартиру, – не выдержала я, – и за желание сохранить хорошую работу. Следовало тогда вызывать «Скорую помощь». Вдруг врачи и впрямь могли спасти Денисову?
– Костик так умолял! – стенала Кира. – И все повторял: «Ладно я, но Александр Григорьевич не переживет!»
– Это еще кто такой? – удивилась я.
Фомичева неожиданно перестала плакать.
– Александр Григорьевич? Отец Константина, очень пожилой человек. Кирсавин к нему был страшно привязан, часто уважительно называл за глаза именно так, по имени-отчеству. У Александра Григорьевича больное сердце…
У меня потемнело в глазах, а в носу неожиданно возник запах тяжелого мужского одеколона с отдушкой перца. Части рассыпанной головоломки подошли друг к другу, раздался щелчок, и я поняла все. От Реброва сильно пахло парфюмом,
– Въедливый запах, – расчихалась я.
– Сенечка, может, лучше вернуться к прежнему одеколону? – тактично предложила неконфликтная Томуська.
Сеня внял нашим просьбам и подарил початый флакон… Лениниду. Папенька, долго не раздумывая, тут же опробовал подарок, и мы с Тамарой кинулись открывать окна.
Не понимаю, что хорошего в этой туалетной воде, но ее запах на сегодняшний день присутствует и в издательстве «Марко». Совсем недавно учуяла его от кого-то из сотрудников, вот только забыла, кто у нас любитель купаться в парфюме. Вроде Федор.
Я потрясла головой, попрощалась с Кирой и начала ломать лежащие на столе зубочистки. Что делать? Эпохальный вопрос! В конце концов у меня наметился план действий. Я схватила телефон и набрала хорошо знакомый номер.
– Максимов, – ответила трубка.
– Сережка! Здорово, что ты на месте.
– Привет, – весело отозвался коллега мужа, – редкий день выдался, тихо у нас.
– Можешь мне помочь?
Максимов помолчал, потом осторожно сказал:
– Чего надо делать?
– Дай справочку на одного дядечку!
– На кого информация нужна?
– Игорь Александрович Ребров, – зачастила я, – владелец издательства «Элефант». Понимаешь, мне предложили печататься у них, пообещали очень хорошие деньги. Но я побаиваюсь вот так с бухты-барахты бежать в новое место. Надо сначала немного познакомиться с Ребровым, а то я ничего о нем не знаю. Сейчас издатель обещает мне огромные суммы, но как он заговорит, если я подпишу с ним договор? Надежный ли он человек?
– Звякни через полчасика, – сказал Сергей. – Обожаю помогать писателям!
Я положила телефон на стол и застыла в ожидании. Еще у Гарика шрам на щеке! А Лена говорила, что опознала Кирсавина по яркой примете.
Максимов не подвел, ровно через тридцать минут мне в руки попали интересные сведения.
Игорь Александрович Ребров, коренной москвич, окончил Институт стали и сплавов, но по профессии работал недолго, потому что основал издательство «Элефант». Довольно продолжительное время фирма еле-еле держалась на плаву, затем Ребров внезапно отошел от дел. Он уехал в… Тибет и отсутствовал целый год. Все это время издавать книги под маркой «Элефант» пытался главный редактор, не очень расторопный человек. Дела он вел из рук вон плохо, издательство почти умерло, штатное расписание в конце концов сократилось до пяти сотрудников. И тут вернулся Ребров. Как все отметили, он стал другим человеком: сильно похудел, избавился от пристрастия к алкоголю, а главное – невесть откуда приобрел деловую хватку. До поездки в Тибет это был рохля и мямля, с трудом принимавший решения, а теперь в «Элефанте» начал рулить жесткий бизнесмен.