Зимние ходоки

Сухов Лео

Не знаю. И спрашивать не стал. Это всё было не настолько любопытно, как само зрелище гигантского крокодиллы, вмёрзшего в лёд.

На поверхности торчали лишь узкие длинные ноздри на толстом носу. Они выступали изо льда совсем чуть-чуть: ровно настолько, чтобы можно было спокойно дышать. Остальное тело гигантской рептилии пряталось где-то под водой.

— Охренеть! — восхитился Трибэ и принялся расчищать снег вокруг.

Лёд был достаточно прозрачным, чтобы увидеть под ним уходящие в темноту глубины массивные челюсти. Иногда из

носа вырывался тихий сип, показывая, что крокодилла не умер, а просто впал в зимнюю спячку.

— Живой, сука! Сипит! — тоже оценил Мелкий. — Ну чё, как поступим?

— Давайте проверим толщину льда, — предложил я. — Просто интересно, насколько глубоко он там вмёрз…

В этот момент Трибэ, расчищая снег, случайно стряхнул часть снежной массы на одну из ноздрей. Сначала ничего не произошло, а потом, когда я уже успел отойти на пару шагов, крокодилла резко и шумно выдохнул воздух. И снег, перекрывший доступ кислорода, подлетел аж на пару метров, как струя фонтана!..

— Ахренеть, ля-а-а-а! — Трибэ метнулся в сторону, тут же шлёпнувшись на задницу. Не вставая на ноги, он судорожно отъехал по льду на пару метров. И только там остановился, всё ещё перебирая проскальзывающими ногами.

Мигель и Мелкий, завопив в один голос, тоже отбежали на несколько шагов.

А я осторожно вернулся к огромным ноздрям… И ещё какое-то время тихо стоял рядом. Но крокодилла, похоже, снова обрёл состояние покоя. И больше никого пугать не планировал.

— Осторожнее! — попросил я спутников. — Не перекрывайте ему ноздри! Ещё не хватало, чтобы оно проснулось…

Удалившись от крокодиллы на десяток шагов, я взялся за пробивание льда. Работка оказалась так себе… Видимо, не судьба мне стать любителем зимней рыбалки! Пока колотил лёд — семь потов сошло. А как закончил — сразу стало холодно. Воздух пробивался под одежду, касаясь влажной вспотевшей кожи и заставляя ёжиться.

Перед тем, как идти греться и обсыхать у костра, я ещё раз проверил толщину льда. Получалось всего сантиметров тридцать, не больше. Удивительно, как он держал и нас, и сани, и бага… Мне всегда казалось, что лёд — не настолько крепкая штука.

— И чо там? Вано? — окликнул меня Мелкий, заметив, чем я занимаюсь.

— Льда всего сантиметров тридцать! Пошли к костру! Обсудим, что с этой тушей делать…

— А разве мы его не шлёпнем? — удивился гопник. — Давайте по-бырому, пока он спит!

— Вот, честно говоря, мне как-то расхотелось это делать! — зябко вздрогнул Трибэ. — Ну после того, как он выдохнул… А если эта гадина проснётся?

— Ну и чё? Тридцать сантиметров льда, на, даже машину держат! — успокоил его гопник.

— Но не факт, что крокодиллу выдержат… — мрачно, в тон Трибэ, заметил я. — Он всё-таки не машина… А что-то более тяжёлое и злое.

— Может, совсем рядом лёд пробить? И попробовать его ткнуть? — предложил Трибэ, слегка осмелев. — Вдруг он так крепко спит, что не заметит?

— А чего тогда так шумно выдохнул,

когда снег на ноздри попал? — спросил я.

— Так, может, рефлекс такой? — не сдавался мой друг.

— Ну, ну а чо? Рефлекс-хренекс… Попробуем аккуратно! — согласился Мелкий.

— Лёд сами рубить будете! — решил я.

Это когда мы на кураже сюда собирались, предприятие казалось весёлым и неопасным. А стоило мне увидеть эту носяру, выступающую изо льда… В общем, теперь все наши потуги выглядели какой-то детской вознёй в песочнице.

Но и ехать назад, несолоно хлебавши, я отчаянно не хотел. Зря, что ли, на санях тряслись?

Вот только что будет, если крокодилла не очень крепко спит?

К счастью, он спал крепко. И пока Трибэ с Мелким аккуратно пробивали лёд рядом с его мордой, крокодилла даже не пошевелился. А потом гопник расхрабрился и ткнул гиганту в морду металлическим колом — и тот снова не отреагировал!..

— И чо типа теперь? — поинтересовался у меня Мелкий.

— Сейчас подумаем… — я подошёл к дыре и начал прикидывать, сможем ли мы каким-то образом дотянуться до башки, чтобы её пробить.

Собственно, самым простым было убить гиганта, пока он спит. А потом, когда лёд подтает, вытащить тушу, которая за зиму даже испортиться не успеет! Из реки получался этакий морозильник, в котором добыча хранилась бы до конца холодов.

Но был вопрос: даст ли нам крокодилла поковыряться в его черепе? Или решит восстать ото сна, чтобы устроить показательное пожирание наглых двуногих?

— А может так быть, что их по реке сейчас много? — задумчиво спросил Трибэ. — Может, получится за зиму всю их популяцию под корень извести?

— Вот никакого в тебе уважения к местной природе! — покачав головой, заметил я.

— Да ну на! Это не природа, Вано! Это злая крокодилла! Нахрен такую природу! — опередив Трибэ, возмутился Мелкий.

— Он же не просто так в этой реке живёт! — напомнил я. — В природе всё сбалансировано. Он кого-то жрёт, его кто-то жрёт… А если его не будет, то расплодятся какие-нибудь плохие рыбы, которые нам не нужны. Вдруг они будут типа земных пираний?..

Пока мы спорили, к нам подошёл Мигель и начал что-то объяснять Мелкому, показывая то на небо, то на бага, который подтянулся по льду за хозяином.

— Народ, тут это… Мигель говорит, надо что-то решать, а то не успеем обратно до вечера! — перевёл нам гопник-полиглот. — Если, типа, ночевать не будем, тады надо скоро ехать!

— А если будем? — уточнил я.

Мелкий снова обернулся к Мигелю, перебросившись с ним парой фраз, а потом ответил:

— Он может завтра до обеда подъехать и, типа, забрать нас.

— Вано, ты серьёзно?! — возмутился Трибэ. — Я тут ночевать не буду! Я даже спальник с собой не брал!

— Я ващет согласен! — кивнул Мелкий. — Ну не смогли, и хрен с ним! Нос-то никуда пока не делся… Вон торчит!.. Где он? Где нос, ля?!