Зимние призраки
Шрифт:
– Мика Стоуффер? – глупо повторил Дейл.
– Я много лет прожила в Лос-Анджелесе, – сказала она, словно это все объясняло. – А какого черта делаешь здесь, в Иллинойсе, ты?
– Я… – начал было Дейл, но остановился. – Как, скажи на милость, ты меня узнала, Мишель… Мика?
Она улыбнулась, эта улыбка отдаленно напомнила ему ту привлекательную девочку с нежным голосом, которую он когда-то знал.
– У одного из продюсеров, с которым я жила, видела твою книгу. Какой-то недотепа-сценарист пытался сделать из нее фильм… что-то вроде второго «Иеремии Джонсона». [12]
12
«Jeremiah Johnson» (1972) – фильм Сидни Поллака с Робертом Редфордом в главной роли.
– Моя книга? – повторил Дейл. – Не помнишь какая?
– А это имеет значение? – Улыбка маленькой девочки сменилась напряженной гримасой. – Я не читала этой книги, сама не читала, как они там все говорят, но сценарист сказал моему другу-продюсеру, что все твои книги совершенно одинаковы – куски дерьма про большого сильного мужика с гор и экранизировать один роман значит экранизировать и все остальные. О, кстати, познакомься: это Диана Вилланова.
Дейл с брюнеткой обменялись рукопожатием, после которого ему прошлось разминать пальцы.
– Так что же ты здесь делаешь, Дейл Стюарт? – спросила Мишель-Мика.
Ему вдруг захотелось пересказать ей печальную историю последних лет своей жизни, выложить подробности расставания с Клэр и холодного прощания с Энн. Но мгновение безумия миновало, и он лишь сказал:
– Пишу книгу… вроде бы.
– А я думала, ты преподаешь… или что-то в этом роде.
– Да, английский – подтвердил Дейл, уже сомневаясь, правда ли это. – Я профессор в университете Монтаны в Мизуле. Но сейчас в творческом отпуске.
К собственному удивлению, он уловил в своих словах резкое стаккато телеграфного стиля и терялся в догадках, откуда бы ему взяться.
– И ты остановился в Оук-Хилле? – В ее голосе слышалось недоверие.
– Точнее, недалеко от Элм-Хейвена. Арендовал на несколько месяцев ферму Дуэйна Макбрайда.
Мишель Стеффни при этих словах захлопала глазами.
– Дуэйна Макбрайда? Того мальчика, который погиб в какой-то ужасной катастрофе, когда нам было лет по десять?
– Одиннадцать или даже двенадцать, – поправил Дейл. – Летом шестидесятого года. Да, его.
Мишель поглядела на свою подружку, а затем снова на Дейла.
– Как это странно. Впрочем, по-моему, не более странно, чем наша ситуация.
Дейл ждал продолжения.
– Мы с Дианой уже несколько месяцев живем в доме моих родителей в Элм-Хейвене.
– На Брод-авеню, – вспомнил Дейл. – Большой дом с большим амбаром за ним.
– Точно. Он самый. Только когда я была ребенком, это был действительно потрясающий дом… Черт побери, даже амбар был потрясающий. А теперь все превратилось в жалкие развалины. Мы с Ди пытаемся хоть немного подлатать дом, чтобы продать его. Надеемся, что отыщется парочка богатых снобов из Пеории, которые пожелают купить просторный викторианский особняк и не станут слишком придирчиво проверять проводку, отопление и прочее.
– А твои родители? – поинтересовался Дейл, хотя ему всегда казалось странным, когда кто-нибудь из ровесников заговаривал о своих родителях. Его мама с папой умерли молодыми в шестидесятом году.
– Отец умер в… господи, да, в семьдесят пятом, – ответила Мишель. – А мать так и осталась здесь, превратилась в дряхлую развалину, дожила до старческого слабоумия, а потом провела несколько десятилетий в пансионе для страдающих болезнью Альцгеймера, здесь же, в Оук-Хилле. Умерла пару месяцев назад.
– Мне жаль, – сказал Дейл.
– Брось. Для всех было бы большим облегчением, если бы она умерла еще много лет назад. Как бы то ни было, дом долго стоял пустой и нуждается в ремонте, так что у нас с Ди был повод на некоторое время забросить Лос-Анджелес и Производство.
Дейл услышал заглавную букву в слове «Производство».
«Так произносят его все в Лос-Анджелесе», – подумал он.
– Ты имеешь отношение к кино? – спросил он из вежливости. – Продюсируешь что-нибудь?
– Нет, – сказала Мишель, улыбка Мики появилась на миг и исчезла. – Я в основном трахаюсь с продюсерами. За пару из них даже выходила замуж. Я была актрисой.
– Ну конечно, – сказал Дейл, делая осознанное усилие, чтобы не уставиться на выпирающие, явно ненатуральные груди под свитером. – Я мог тебя где-нибудь видеть?
«Ну зачем я это спросил?» – тут же отругал он себя. Дейл ненавидел подобные вопросы. Когда люди спрашивали его: «Я мог читать что-нибудь из ваших произведений?», его всегда подмывало ответить: «Понятия не имею. Вы вообще читаете что-нибудь стоящее или только писанину Джона Гришэма?»
– Ты видел «Титаник»? – спросила Мишель.
– Ого! – удивился Дейл. – Ты там снималась?
– Не-а. Зато я снималась в «Оно живое-4», а этот фильм вышел на видео в тот же месяц, что и «Титаник». И еще я была одной из инопланетных танцовщиц в «Пятом элементе» с Брюсом Уиллисом. Той, которая с голыми синими сиськами. Тогда меня приглашали последний раз… Больше четырех лет прошло.
Дейл сочувственно кивнул. «Голые синие сиськи», мысленно усмехнулся он, усилием воли удерживая взгляд на уровне ее лица.
Диана тронула руку спутницы, словно напоминая, что на стоянке холодно и сыро.
– Да-да, – сказала Мишель. – Ну, пока. Черт побери, мы должны как-нибудь собраться и поболтать о старых добрых временах. Мы с Ди, наверное, пробудем здесь до самого Рождества… А может, и дольше, потому что дел еще куча. У тебя есть визитная карточка?
Она достала ручку, нацарапала номер телефона на магазинном чеке и протянула ему.
Дейл выудил свою визитку, взял у Мишель ручку и написал свои телефоны: ранчо, университетский, домашний и мобильника.
– Единственная проблема, – сказал он, – сотовая связь в окрестностях Элм-Хейвена, кажется, не работает.