Зимний огонь
Шрифт:
А через минуту, взяв себя в руки, Сара принялась готовить ванну.
Хотя она и сказала Калпепперам, что огня в хижине нет, маленький огонь здесь все же поддерживался. Его было достаточно для того, чтобы слегка согреть студеный зимний воздух и иметь наготове ведро горячей воды.
– Все в порядке? – спросила, появляясь на пороге, Лола.
– Раны Кейса не открылись, если ты об этом. А Калпепперы уехали?
– Осталась только пыль в воздухе.
– Где Коннер?
– Ведет наблюдение позади хижины. Ют идет по следу третьего.
– Я перевяжу Кейса и тоже выйду.
– В этом нет нужды. Сейчас там и я нужна не больше, чем соски быку. Помочь тебе?
– Нет! – быстро возразила Сара. – Я справлюсь сама.
Лишь задним числом она поняла, что не желает, чтобы кто-то другой видел Кейса нагим.
Одно дело, когда он был совершенно без сознания. И совсем другое – сейчас, когда он пошел на поправку и может даже передвигаться по хижине.
«Дура ты безмозглая, – мысленно обругала себя Сара. – Лола видела голых мужиков больше, чем я одетых».
И тем не менее в ней все восставало при мысли, что другая женщина будет прикасаться к обнаженному телу Кейса.
– Если можешь, принеси еще воды, – попросила Сара.
– Господи! Да что ты еще собираешься делать? Вымыть все скалы и развесить их сохнуть на облаках?
Сара негромко засмеялась. Ее всегда журили за то, что она не жалела воды и мыла.
– Не скалы, а мужчину. И притом крупного, – пробормотала она.
Когда она думала о Кейсе как о мужчине, а не о раненом, за которым надо ухаживать, в желудке у нее что-то непривычно сжималось. И это происходило отнюдь не от страха и не на нервной почве.
– Что с тобой происходит, Сара Джейн Лоусон? – тихонько спросила она себя так, как это делала ее давно умершая бабушка. – Люди подумают, что тебя покинула последняя капля разума. Внезапно она почувствовала, что в горле у нее словно застрял комок.
Она давно не вспоминала о покойных членах семьи. Вначале она просто гнала от себя все мысли о прошлом, затем это вошло в привычку.
«Думать о будущем, а не о прошлом, – напоминала себе Сара. – Для меня будущее связано с Коннером». Она никогда больше не отдастся на милость мужчине и не выйдет замуж. Все свои надежды она связывала только с Коннером – ее братом, которому всего несколько минут назад угрожал Эб.
«Держи его на привязи, иначе ему нечем будет похвастаться перед девками».
Кейс пошевелился, но тут же снова погрузился в еще более глубокий сон.
Выбросив все мысли из головы, Сара наклонилась над ним и стала привычно разматывать бинт, осматривать рану, накладывать мазь и снова бинтовать.
Все свои действия она сопровождала объяснениями того, что делает, ибо знала, что дикие животные воспринимают все спокойнее, когда слышат звуки ее голоса.
А Кейс в некотором отношении напоминал Саре дикое животное – это был сильный, одинокий, независимый мужчина, пока его не подкосили несколько пуль.
Сара слегка сдвинула ногу, чтобы рассмотреть шов на тыльной стороне бедра. Кожа уже стала срастаться.
– О, да у тебя все заживает очень быстро, – тихо порадовалась она. – Здоров как лошадь, сказал бы дядя Вильям.
И вдруг ей снова стало грустно. Она редко позволяла себе думать о холостяке дяде, который был врачом. Единственной его собственностью была черная сумка с инструментами.
– Я берегу твои инструменты, – прошептала она. – Я держу их всегда чистыми… Знаешь ли ты об этом там, где бы ты ни находился? Помнишь, как я постоянно ходила за тобой и докучала тебе вопросами, и ты успел кое-чему научить меня?
Ответом ей было молчание.
Иного Сара и не ожидала. Она привыкла задавать вопросы, на которые не было ответов.
Блестящими ножницами необычной конфигурации Сара разрезала швы на тыльной стороне бедра. Когда она стала вытаскивать остатки ниток пинцетом, Кейс слегка зашевелился.
– Все в порядке, – успокаивающе проговорила она. – Я просто снимаю швы, которые больше не нужны. Продолжай спать.
Она не ожидала ответа от Кейса, как не ожидала ответа от умершего дяди или какого-нибудь пострадавшего животного. Поскольку Кейс не оказывал никакого противодействия, Сара сделала вывод, что он крепко спит.
– Ну вот, – пробормотала она. – Остался последний стежок. А после этого я снова перевяжу тебя. Это совсем не больно.
Ресницы Кейса на момент приоткрылись. Он хотел было сказать, что Сара не причиняет ему никакой боли, но для этого требовались усилия.
Гораздо проще спокойно лежать и позволять Саре успокаивать его словами и прикосновениями.
– Лола клянется, что эта духовитая мазь предохраняет раны от заражения получше всякого мыла, – пробормотала Сара. – Не знаю, что сказал бы мой дядюшка, но она хорошо помогла и Юту, и тебе, и всяким зверушкам.
Сара поставила кувшин с мазью недалеко от плеча Кейса. Он уловил запах можжевельника, шалфея и других трав, определить которые затруднялся. Ему хотелось бы вдохнуть запах кожи Сары, которая пахла розами, но у него не хватало сил сказать об этом.
– Вот так, – сказала Сара. – А ты продолжай спать. Сейчас я быстренько перевяжу.
Он ощутил знакомое прикосновение ее рук и легкое касание груди, когда она снова бинтовала ногу.
Соответственно среагировало его тело.
Он не пытался бороться с возбуждением. Он лишь надеялся на то, что набедренная повязка это возбуждение скроет.
– А теперь мы выпрямим тебе ноги, – пробормотала Сара. – Мы лишь на момент причиним тебе неудобства.
Сунув ладони под колено и пятку раненой ноги, она придала ей более естественное положение.
– Хорошо, что мне не надо двигать тебя целиком. Ты очень большой.
Она провела рукой по его здоровой ноге, наслаждаясь теплом и упругостью его кожи.
– Какая сила! Это, наверное, так здорово – быть таким сильным.
Кейс ничего не говорил по той простой причине, что не хотел, чтобы прекратилась эта нежная ласка. Он уже много лет не испытывал подобных приятных ощущений.