Зимопись. Урок ловиласки
Шрифт:
– Пределы этого «достаточно» существуют? – всклокотал общий интерес.
Варвара на миг закатила глаза.
– Для второго раза, – сообщила она после небольшого размышления, – разным мужчинам нужно от двух минут до двух недель.
Любава любопытно подпрыгнула:
– Чапа, а тебе сколько нужно?
– Чего пристала, у него еще не было! – Большая рука Антонины усадила соседку на место.
Любава тоже была крепенькая и округло-плотненькая, но около данной соученицы – как свинка рядом с бегемотом. Всей ее силы не хватило бы сладить с одним локтем Антонины. Зато в голосе никто не ограничивал:
– Не было по-настоящему, но не первый же раз у него увеличилось!
– Не первый, – закивали многие девочки, сразу краснея.
– Бесстыдницы! – Потешаясь над общим замешательством, Варвара опрокидывала взглядом мишени лиц, как стрелок на биатлоне. – Подглядывали?!
– А что? – Антонина, тоже выдавшая себя среди прочих, попыталась оправдаться. – Давайте рассуждать логически. Мы все видели, как Чапа реагирует на нашу наготу. Уверена, так же он реагировал на Тому, а еще раньше на кого-нибудь другого. Мне кажется, во сне к нему тоже иногда заходили не полностью одетые дамы. Неужели хозяин инструмента не додумался до некоего упражнения, а додумавшись – не довел до конца? И как думаете, сколько раз он повторил это открытие, прежде чем предстал перед нами в образе идеального пособия? – Антонина даже в сидящем виде возвышалась над остальными как развесистая сосна над молодыми кипарисами. Она повела взором и выставочно-выпуклой образцово-показательной грудью в сторону морально поддерживавших ее соседок и закончила вопросом к преподавательнице: – Варвара, с какого возраста древо познания обзаводится крепким стволом?
Варвара с радостью проинформировала:
– Разово бывает у всех, даже совсем маленьких, чуть не грудных. Периодически наблюдается годов с пяти-шести.
– Со скольки?! – Феофания схватилась за голову. – Не может быть!
– Врешь! – совсем по-простому отреагировала Майя.
– Царевны не врут, – впервые вступилась за извечную соперницу Антонина.
В вопросах пола лидерство Варвары являлось непререкаемым, где-где, но в этом Антонина была ее искренним адептом.
– С темой ловиласки это никак не связано, – разъяснила самоназначенная преподавательница. – Увеличение может произойти от трения, от неудобной тесной одежды, от переполнения пузыря. К девочкам тянет только с созреванием организма вместе с ростом самого инструмента.
– Это во сколько?
– Зим в десять-двенадцать.
– Ну, это еще приемлемо. – Феофания облегченно опустила руки.
– Волосы там тоже растут с этого возраста? – решила уточнить дотошная Амалия, которую интересовало все, если не больше. – С созревания?
– Как у нас.
Амалия стала прикидывать что-то в уме, пока взгляд бездумно перебегал с моего пушистого обрамления на такие же украшения девочек. Ни одно не походило на соседнее. Представленные всей шкалой, даже шкалами, мыслимыми и немыслимыми, все разные, как люди, одинаковыми были в одном: хотели счастья. От мягкого пуха Клары до жесткого подбритого бобрика Варвары, от белого до черного, от ежистых прямых колючек до спиральных уложений и взрыва на фабрике самозаваривающихся макарон, они торчали и вились, лежали и скручивались, ветвились и кустились, сплетались и сминались. Итоги подсчетов ужаснули Амалию:
– Тогда Чапа уже несколько зим как знает ответ наш вопрос.
– Несколько – это сколько? – нетерпеливо вбросила Александра. И тут же внесла весьма трезвое замечание: – Не проще спросить у него самого?
Мой взгляд уперся в ее солнечный холмик. Словно стрелка, золотой треугольник указывал туда, где сбываются грубые подростковые мечты, и весело предлагал дружбу.
– Чапа? – оторвала меня Варвара от созерцательного гипноза.
– А?
– Только не говори, что не слышал.
Сложно покраснеть в ситуации, когда дюжина нагих наяд столько времени делают с тобой, что хотят, когда все соки вытянуты, и все краски уже вышли. А также – когда именно сейчас взор уткнут в колосящееся пшеничное поле, что совсем не поле, над оврагом, который не овраг, а руки-ноги в плену чужих рук и ног. Но я сумел.
– Да.
– Что «да», Чапа? – усиленно возвращала меня в реальность Варвара.
Не хотелось, но пришлось. Не отстанут. Это же девчонки. Мужики бы поняли, что если отлынивает, то говорить не хочет. С этими не пройдет. Такт уже в основных настройках заменен любопытством, которое сразу выставлено на максимум. В мужских настройках сочувствие человеку ведет к остановке любопытства, в женских включается только после его удовлетворения.
– Да, у меня имеется опыт обращения с… инструментом.
– Ну и? – почти за шиворот тащила Варвара. – Как долго нам ждать второго раза, если понадобится?
– Я… могу быстро. Мог. Все зависит от… В общем, зависит,. От очень многого.
– А третий? – взволнованно перебили меня. – А четвертый?
Я сглотнул, выгорая до косточек.
Меня поняли. Промолчал, но ведь не опроверг.
– О, как. – Царевны переглянулись: кто неверяще, кто радостно, кто испуганно. – Серьезно?
– Я же говорила: идеальное пособие, – распушила хвост хвастливая преподавательница.
– А пятый? Шестой? – посыпался нескончаемый ряд числительных.
– Почему в прошедшем времени? – одновременно взволновалось несколько учениц. – Почему «мог»?
– Не приходилось столько держаться, – вылепил я губами. – И… и вообще. Сегодня все совсем по-другому.
Количество окруживших лиц было вдвое меньше количества их направленных прямо в меня влекущих выпуклостей, на которых не мог не останавливаться взгляд, и совпадало с другим количеством, куда он периодически утекал. Раздражителей для организма хватало с избытком. Организм реагировал соответственно.
– Мы стараемся! – зачем-то втиснула Феофания.
– Спасибо, знаю, – угрюмо сообщил я, – чувствую.
– А что ты чувствуешь? – упало следом, словно на веревочке.
– Могу сказать одно: я чувствую. Очень.
– Вот и прекрасно, – резюмировала Варвара. – Продолжим. – Ее грудь расширилась от набранного воздуха, вырвавшись из общего снежно-белого хребта и нависнув двумя опасными скалами. – Объяснение начну сразу с четвертой составляющей. Удовольствие. Мужчина в этом плане весьма ограничен. Вот. – Указующая ладонь вновь ухватила добычу и покачала из стороны в сторону. – Только это приносит мужчине наслаждение. Сложный организм женщины, в отличие от простейшего мужского, берет и дает четвертую составляющую не столь однообразно. Этому и учит нас отработанное веками искусство ловиласки. Оно предлагает немало способов, чтобы мужья не считали себя ненужными, а мы чтоб чувствовали себя полноценно – только так ощущаются семейные узы, только так каждый понимает, что он не один, а часть чего-то большего, цельного, единого.
Ученицы согласно кивали. Еще бы. Несколько поколений с такими правилами – получите результат. Я жил в других правилах и думаю по-другому.
– Мужчинам наука доставления жене удовольствия преподается в невестории. Как сделать хорошо самой себе – доходим сами. А как правильно насладиться мужчинами и избежать проблем – для этого существуют уроки, подобные нашему. Способы ловиласки подразделяются на поверхностные и погружные. Начнем с поверхностных способов. Не рассматриваем только поверхностный грудью, который женщина иногда делает мужчине.