Злата
Шрифт:
наивные романтики, полагающие, что любовь живет вечно.
Итак. Сначала есть влюбленность, подогретая химией. Потом наступает та самая любовь, и химия перерастает
в настоящую страсть. Затем, спустя время, любовь проходит. Следом, пару покидает страсть и остается лишь
то, что удерживает людей друг с другом на века. Это уважение. Его достигают не все. Но те, кто все же
испытывают это друг к другу - становятся творцами самых крепких и здоровых отношений.
К Гаспару я не
был очень достойным человеком, на поступки и мысли которого стоило равняться.
Я больше не хотела любви. Полюбив только раз, я жестоко разочаровалась. Если бы не Гаспар, я никогда не
решилась бы на создание семьи. Но одиночество, это самое страшное в жизни женщины. Эта фраза
принадлежит моей тете. Именно это она мне сказала, в нашем телефонном разговоре посвященному
предложению Гаспара.
И я сказала: «Да».
Я попросила у него всего лишь одно – время. Оно было необходимо на то, чтобы я смогла перебороть в себе
страх прикосновения ко мне. Ну и чтобы начать воспринимать его, как мужчину, а не брата.
Гаспар признался, что я сделала его очень счастливым. И сразу же повез меня знакомить с родителями.
Да, он сделал мне предложение выйти за него замуж. С одной стороны настаивала его семья, с другой, он
хотел связать нас друг с другом, как можно скорее.
Его семья приняла меня сдержано. Вопросов лишних не задавали, очевидно, Гаспар их предупредил о моей
печальной истории.
Мать Гаспара - Клара, была темноволосой женщиной невысокого роста, с крупными чертами лица и плотного
фигурой. Она все опекалась о моей худобе. Это было очень мило.
182
Отец Августин был худощавым, с почти белыми от седины шевелюрой. Его умелое ведение беседы выдавало
в нем дипломата-профессионала, который и привил к сыну любовь к этой профессии.
Коротко поужинав, мы в общих чертах обсудили планы на будущее.
Мы поцеловались на прощание, и счастливый жених упорхнул домой, а равнодушная я поплелась к себе в
комнату.
Сегодня последняя моя ночь в этом доме. Мы улетаем в Берлин завтра утром. Гаспар берет меня с собой в свои
рабочие поездки. Теперь, я могу увидеть мир и даже создать такую же карту с фотографиями как у Виктора в
комнате…
Виктор. Казалось, я не смогу его забыть. Но я сильная, справилась. Прошла целая вечность с той поры, когда я
была с ним. Или может это была не я?
Да, та Латти погибла в огне, не выдержав удары человеческой подлости, испытав все грани унижения и боли.
Ее никто не спас. Бедная, наивная девочка повесилась в собственном доме, убив своего насильника и спалив
свой отчий дом
Прежней я уже не буду. Вот только отражение в зеркале мало изменилось.
Эпилог
Утро понедельника. Жаркое барселонское лето.
Но в салоне черного «Бентли Мульссан» работал кондиционер. Он позволял водителю и важному пассажиру
на заднем сидении, чувствовать себя в прохладном комфорте. Автомобиль летел по людным улицам центра
мегаполиса, ловко обгоняя встречные машины, и входил в повороты.
Виктор Эскалант откинулся на спинку белого кожаного сидения своего авто. Он сбил несуществующую
пылинку с черного делового костюма от Сальваторе Ферегамо, и посмотрел в тонированное окно.
Он уже давно не ездил за рулем автомобиля. Его новый статус и положение в этом мире требовали
соответственных привычек.
Эскалант сморщился, услышав тихую музыку из динамиков. Новый водитель проявил свой музыкальный вкус,
рискуя работой? И этот запах дешевого парфюма. Что за вонь?!
Он выплачивает своим работникам достойную плату за выполнение их обязанностей. А этот, мало того, что
пользуется освежителем воздуха вместо одеколона, так еще и туповат, раз нарушает одно из четко
установленных правил – никакой музыки в салоне авто.
«Бентли» остановился у центрального входа в двадцати девятиэтажное здание с зеркальным фасадом.
Все и вся в компании Виктора Эскаланта действовали в слаженном порядке, словно безупречный механизм,
никогда не дающий сбой. Для него не существовала понятия «человеческого фактора». Он ценил точность
действий, быстроту выполнение поставленных задач и стопроцентный результат.
Так было всегда. И это утро не было исключением.
На пороге его прибытия уже ждал охранник в сером костюме и открыл дверцу автомобиля, выпуская своего
работодателя в солнцезащитных очках.
– Доброе утро! – почтительно сказал он, но его уже не слышал Виктор, быстро прошагав мимо.
В зеркальном холле была куча народу. Они спешили в офисы, болтали перед началом рабочего дня или ждали
своей очереди пройти турникет.
Но это было не для Виктора Эскаланта. Завидев его уверенный шаг, работники расступались перед ним. А
особо приближенные могли выразить безответные приветствия.
Администратор, выглядевший солидно в темном костюме, вмиг кинулся к турникету и придержал его, пока
проходил Эскалант.
– Доброе утро, господин!
183
Виктор, молча, прошагал мимо, даже не заметив ни слов приветствия, ни самого человека.
Он остановился у одного из четырех лифтов. Несколько человек, ожидавших прибытия, в страхе кинулись по