Zлая память. Книга третья: Украина

Колмаков Олег Владимирович

– Смотрю я на вас мужики, и никак не могу понять, как вы вообще собираетесь воевать?.. С такими-то эмоциями!.. Эти двое!.. – Сергей указал на Костю и Женьку. – …Так оторопели при виде бегущего на них врага, что совсем позабыли об оружии!.. Не ошибусь, если предположу, что руки у вас до сих пор подрагивают!.. Других, напротив… – на сей раз, Сергей покосился на Князева и Литвиненко. – …Чересчур переклинивает!

Если б мы, прямо сейчас ввязались в серьёзную переделку, то сразу бы потеряли половину группы!.. Одни бы рванули безоглядно назад!.. Другие, с очумелыми глазами помчались вперёд, на вражеские амбразуры!.. И ещё неизвестно чего нам ожидать

от остальных!.. Вполне допускаю, что и у них в душе скрывается свой, ещё тот бес!

А теперь по существу! Мы одна команда. По сути, без подчинённых и командиров. Потому и говорить я буду напрямую, обращаясь ко всем и к каждому.

Вот скажи мне, Валера!.. На хрена ты долбанул хохла?.. Быть может, именно поэтому твой бывший подчинённый, не посчитал зазорным последовать примеру командира!.. Пусть и косвенно, но ты можешь запросто отнести никому не нужную смерть, на свою совесть!

Мужики, понимаю, что нагорело!.. Понимаю, что желание уничтожить фашистов бьёт через край!.. Однако, ребята!.. Возьмите себя в руки! Впереди у нас долгий путь. Успеете и настреляться, и навоеваться!.. Обязательно будет возможность и душу отвести!

Извини Князь, но ты нынче вовсе не собран, взвинчен, весь на нервах!.. Жену что ли, давно не видел?

– Уж кто б из нас о жёнах говорил!.. – ухмыльнулся майор, намекая на обет безбрачия у церковнослужителей.

– Валер, ты вспомни старый итальянский фильм «Укрощение строптивого»! Помнишь, как Челентано дрова рубил?.. Вот и я бью в колокола, когда мне шибко хочется кому-то снести башку! Реально помогает! Командир, ты в себе самом для начала разобрался!.. Ну а пока!.. По крайней мере, до Луганска, нашим командиром пусть будет более опытный, более уравновешенный Петрович.

– Согласен!.. – кивнул головой Князев. Перед его глазами всё ещё стояла жуткая картина, расправы Литвина с дерзким хохлом. – …Мне действительно нужен небольшой тайм-аут!

– Вот и отлично. Теперь ты, Литвиненко!.. – Сергей хмуро глянул на Александра. – …Ещё одна подобная выходка и я сам пристрелю тебя, без суда и следствия!

– Признаю, не сдержался!.. – не поднимая глаз, согласился Сашка. – …Более не повториться!

– Что ж. Будем считать, что на этом наш короткий «разбор полётов» окончен!.. – подытожил Минин. – …А теперь, пойдёмте и спокойно допросим пленных… – бывший звонарь не упустил случая для шутки. – …Пока наш Литвин их сдуру всех не положил!.. Ведь мы, до сих пор не знаем, с кем именно имеем нынче дело!..

Пленные

Пока российские добровольцы решали свои сугубо внутренние, психологические и эмоциональные проблемы, четверо связанных пленных по-прежнему прибывали в полном неведении относительно своей дальнейшей судьбы. Ко всему прочему, прямо перед ними до сих пор лежало мёртвое тело их бывшего командира с размозжённой головой.

После жуткой расправы, спонтанно учинённой одним из победителей, их разум по-прежнему терзали тяжёлые смятения. Со страхом и неподдельным ужасом пленные ожидали, когда (и главное, чем) закончится совещание русских мужиков, отошедших на окраину поляны. Экипированы они были серьёзно, по-военному. Определённо имели боевой опыт, потому как умудрились подобраться к их лагерю практически незаметно; грамотно расставили свои позиции и в лёгкую перемолотили большую часть отряда.

Однако самым страшным для пленных, похоже, стало упоминание о российском спецназе. Скорее всего, перед их глазами пронеслась круговерть многочисленных сюжетов военной хроники новостных украинских каналов, делавших особый акцент на изысканной безжалостности и предельной жестокости российских карательных органов.

Для этих переросших тинэйджеров, воспитанных на примере сомнительных национальных героев и ненависти ко всему советскому и пророссийскому, попасть в лапы ужасного и могущественного монстра под названием КГБ непременно означало быть обречёнными на долгую и мучительную смерть. Тут, хочешь ни хочешь, а невольно запаникуешь.

– Хотелось бы мне знать, о чём именно говорят сейчас эти москали?.. – обращаясь к своим товарищам по несчастью, тихо произнёс один из пленных. – …Какое решение собираются принять эти головорезы?

– Надо полагать, сейчас обсуждается наша дальнейшая судьба!.. – грустно ответил ему второй.

Четверо пленных, своими собственными глазами видели русских в действии. То есть, могли наблюдать за тем, как военные, ныне отошедшие на окраину поляны, напропалую мочили «ни в чём не повинных гарных украинских хлопцев». Отсюда и вариант с их ближайшим расстрелом, рассматривался пленными, как самый на тот момент реалистичный. Потому и вслушивались молодые люди в долетавшие до их слуха реплики; потому и впали они в полную прострацию, когда там, на окраине поляны один из бойцов вдруг рявкнул: дескать, сам пристрелю без суда и следствия!.. Причём, данная фраза была вырвана из общего контекста, который так и остался, пленными не услышан.

Когда же минутой спустя, «москали» направились в их сторону, кое у кого из украинской молодёжи, так и вовсе потемнело в глазах.

– Итак, начнём с главного!.. – на правах делегированных полномочий, Владимир Петрович приступил к допросу. – …Кто вы и откуда?

Поначалу Михеев собирался предупредить пленных о том, что их дальнейшая судьба будет целиком и полностью зависеть от правдивости и искренности их ответов. Однако в том предупреждении вовсе не было особой необходимости. Потому как граждане нэзалэжной и без того, принялись наперебой выкладывать информацию, которой каждый из них владел.

К концу допроса выяснилось следующее.

Группа задержанных имела самое непосредственное отношение к недавно сформированному в Киеве, подразделению «Правого сектора». Точнее, молодёжного движения «Правая молодёжь». Бойцов вылавливали, едва ли не со всех щелей. Кое-как набрав необходимое количество «полудобровольцев», провели с ними краткосрочные трёхдневные курсы. В основном занимались стрельбой по мишеням. После чего, новобранцев переправили на Восток и уже здесь распределили по небольшим отрядам, назначив в каждом из них командира, из числа более опытных бойцов нацгвардии, либо иного националистического формирования. Спешно собранные подразделения, практически одновременно оказались запущены по всему Донбассу.

По словам пленных, действиями группы руководил Артём. Тот самый борзый, которого «на нерве» пристрелил Литвиненко. О конкретных целях отряда знал лишь Артём. Однако у рядовых бойцов сложилось стойкое понимание о том, что никаких задач вовсе не было. А если и были, то Артём ими попросту пренебрёг, отправившись в самостоятельный, им самим придуманный рейд. Потому как бродили хлопцы по просторам Луганщины абсолютно бесцельно, не имея ни маршрута, ни ориентиров. Отчасти их действия были схожи с той самой дестабилизацией обстановки в небольших населённых пунктах Востока Украины, о которых частенько вещали российские СМИ.