Злая Русь. Зима 1237
Шрифт:
А учитывая, что в атаку пойдут ордынцы из тумена убитого нами Бури, на коих наверняка обрушилось суровое наказание (за погибшего чингизида могли лишить жизни каждого десятого воина, как минимум из числа тургаудов, да и разведчиков-мокшан!), то штурм их будет действительно бешеным…
Эпилог
Воевода Ратибор внимательно осматривал пустое пространство перед стенами крепости, покрытое черным пеплом и сажей после сожжения посада. Сердце уже немолодого, но еще крепкого витязя болезненно сжалось при виде разрушенных жилищ простых жителей, коих едва ли не силком заставили их покинуть — но поступить иначе было просто нельзя! В противном случае враг бы имел возможность укрываться за деревянными избами и хозяйственными постройками, приближаясь со штурмовыми лестницами к детинцу…
Впрочем, поганых ждет очищенный от снега ров с вбитыми на дне кольями, высокий крепостной вал с крутым подъемом, целиком покрытый ледовой коркой — и рубленные тарасами стены на его вершине. Невольно улыбнувшись, воевода мысленно поставил себя на место тех, кто будет стараться хоть как-то приставить к ним лестницы, располагая лишь узкой земляной подошвой у самых гродней. А ведь по большей части крепостного обвода нет и ее! И уже открытая насмешка исказила его губы, когда он представил, как кто-то из поганых попытается пролезть в узкие стрелковые бойницы! Конечно, можно еще взобраться на двухскатную крышу, венчающую стены — да только как слезть с нее во двор крепости?! Даже из лука вниз не постреляешь — иначе вмиг сверху слетишь, коли даже на мгновение равновесие потеряешь!
Впрочем, вскоре улыбка сползла с губ Ратибора, а в глазах его появилось озабоченное выражение. Так-то все так, но к крепости ведет целых трое ворот. И пусть мостки перед ними были разобраны загодя, но закидать ров у проходов вязанками сушняка, да начать долбать в створки хотя бы срубленным древесным стволом вполне возможно. Конечно, изнутри ворота усилят подпорками — а еще воевода придумал следующую хитрость: если враг все-таки сломает их (или же когда!), то навстречу атакующим скатят телеги, груженые камнем и с закрепленными спереди копьями! Глядишь, кого задавят да побьют в проходе — а там телеги можно просто перевернуть, и получится вполне серьезная преграда…
Но если враг и прорвется, то Ижеславская крепость имеет внутренний детинец, окруженный собственным валом и рвом. Коли совсем туго станет, можно укрыться в ней — впрочем, о последнем Ратибор пока не задумывался. Ему оставили целых три тысячи воев — три тысячи в небольшом граде, для защиты которого требуется не более тысячи человек! И пусть три четвертых поступивших в его распоряжение ратников есть лишь ополченцы, все они неплохо вооружены — копьями (или сулицами), боевыми топорами и луками со стрелами; у каждого воя есть щит. Разбив людей на сотни, воевода за каждой закрепил участок стены — причем не только на внешнем обводе, но и в детинце! И опять же, чтобы занять выделенный участок, требуется только полусотня воев — остальные будет ожидать, когда потребуется их помощь! Или того момента, когда станет необходимо сменить на стене уставших соратников… Для защиты же ворот Ратибор выделил отдельные отряды подготовленных доспешных воев с ростовыми червлеными щитами и тяжелыми копьями-рогатинами. Если что, сумеют перегородить проход в Ижеславец стеной щитов, ощетинившейся рогатинами — хоть в десять рядов! Сквозь такую с наскока не сможет пробиться даже тяжелая конница — говорят, у татар есть и такая… Подле себя же воевода оставил триста конных дружинников — на случай, если потребуется срочная помощь на одном из участков стен. Ну, или если придется пойти на вылазку!
…Да, людей воеводе хватает — под его начало выделили целую рать! Еще и в окрестных чащах, куда из крепости можно добраться сквозь тайный подземный ход, ведущий к пойменному лесу у самой Прони, укрылось несколько сотен дружинников — в том числе из самого Ижеславца! Правда, у гридей свои задачи — но в любом случае, знание о том, что есть, откуда ждать помощи, вселяло в сердце воеводы твердую надежду…
Да и во всем остальном Ратибор неплохо подготовился: помимо жителей сожженного посада, большую часть населения града удалось отправить на север вместе с уходящей к Пронску княжьей ратью. Одновременно с тем собран двухнедельный запас еды, обновлены ворота, обшитые свежими досками… Кузнецы подлатали брони, наковали наконечников для стрел и сулиц, заготовив и тех и других в достатке. А в самой крепости, на расстояние полета стрелы со стен детинца также разобраны все строения! Опять же, в гродни мужи заранее натаскали камней — сбрасывать на головы штурмующих. А в надвратных башнях ждут своего часа здоровенные котлы, в коих защитники станут греть льняное масло, что прольется на головы штурмующих ворота!
К тому же это масло очень легко воспламеняется — достаточно отправить вниз одну единственную зажженную стрелу…
В итоге воевода просто не верил, что враг сумеет взять град на меч. На месте поганых, коль у них действительно великая орда — много больше, чем княжье войско (ходят такие слухи), Ратибор бы оставил у Ижеславца сильный отряд, чтобы не дать русичам выйти из крепости. И пошел бы дальше, вслед за Рязанской ратью! Но если нет — что же, детинец под рукой старого, опытного вояки выдержит атаку и десяти тысяч воев!
…Несколько часов спустя, уже ближе к закату, воевода вновь стоял на стене и смотрел в сторону реки — только на губах его теперь не было даже отдаленной тени улыбки. Еще днем к крепости вышел сильный отряд поганых не менее, чем две тысячи всадников — и принялся разбивать стоянку на достаточном удалении от стен детинца. Вдруг последует вылазка? Однако же Ратибор глупцом не был и понимал, что вылазка, пусть даже всей дружины, пусть даже и закончится она победой — обернется при этом большой кровью. А с кем потом град защищать?!
Некоторое время спустя на льду реки показалась гораздо более многочисленная колонна степняков, чей хвост долго не удавалось разглядеть — она была раза в три больше первого отряда! Ну вот, настоящая орда… С этими мыслями Ратибор приказал готовиться к бою — громко забил набатный колокол, к своим участкам на стенах спешно выдвинулись сотни ополченцев, разбавленных опытными дружинниками, а в надвратных башнях под чашами с льняным маслом развели огонь.
Но явившаяся орда успела лишь окружить крепость — и то наполовину, со стороны реки — да в близлежащий лес отправились вои с топорами. Видать заготавливать лестницы, вязанки с хворостом и бревна-тараны… Что займет не один час, и воевода даже позволил себе облегченно выдохнуть — сегодня штурма точно не последует!
Но все это было днем. А сейчас Ратибор с потаенным ужасом наблюдал за тем, как вслед рязанской рати по реке неспешно двигается огромное войско поганых. Вот уже более часа следует! И нет у огромной, извивающейся на льду Прони людской змее конца и края…
Только теперь он осознал, какой страшной силы враг явился на Русскую землю!
И какой тяжкий груз ответственности на самом деле лег на его плечи — плечи воеводы, чья крепость должна первой принять удар несметной орды татар, собранной со всего востока…
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.