Злая судьба
Шрифт:
— Знавал я одного человека, который так вел себя, общаясь с женщинами, — пробормотал Браги. — Бедняжки ловились на его слова, хотя отлично знали, чего он от них хочет.
Рагнарсон проинформировал отощавшего ученого о тех странных событиях, которые произошли за время его отсутствия, и, уже заканчивая рассказ, спросил:
— Тебе не довелось там слышать о существе, именуемом Избавителем?
— Только шепоток. Ничего конкретного. Это нечто такое, что заставляет тервола скрежетать зубами и дрожать. Избавитель ассоциируется с дальним востоком. С землями за пределами Шинсана, как мне кажется.
— Любопытно.
— Почему бы вам у него не спросить?
— Я спрашивал. Он не хочет об этом говорить.
Однако Пратаксиса больше всего заинтриговала неспособность чародея обнаружить хозяина тех людей, которые напали на Лиакопулоса. От сообщения о Мгле, Дантисе и Требилкоке он вообще отмахнулся, заявив, что это не больше чем обыкновенный политический зуд. Появление агента Ясмид вызвало у Дерела живой интерес — Рагнарсон решил сообщить ему о визите, несмотря на предупреждение Хабибуллы.
— Это интересно уже потому, — сказал он, — что Хсунг разработал план, отвечающий не только полученным им свыше приказам, но и извечным желаниям Шинсана завладеть западными землями…
Браги остановил его, подняв палец. Он решил проявить хотя бы кратковременный интерес к празднеству. Ингер была в зале среди дам из наиболее благородных семей Нордменов. Заметив внимание супруга, она одарила его одной из своих знаменитых улыбок. Браги в ответ подмигнул и тут же вернулся к делам:
— Слушаю тебя, Дерел.
— Хсунг превратил Тройес в целиком вассальное государство, делая вид при этом, что все обстоит совсем наоборот и что он сам находится в полной зависимости от Тройеса. Он хочет вначале сделать всю грязную работу руками сателлитов, а затем, когда начнется протест, отречься от них.
— И что же это конкретно значит?
— Он пошлет их маршем на восточное побережье Хаммад-аль-Накира. Тройес вот уже несколько веков заявляет претензии на эти территории, точно так же, как Хаммад-аль-Накир претендует на владение Тройесом. Хсунг хочет установить контроль над побережьем вплоть до Сук-эль-Арба или даже дальше, если у его вассала хватит силенок.
— Майкл мне об этом говорил. Он считает, что Хсунгу нужны порты для обеспечения береговых рейдов на Матаянгу.
— Прекрасная вспомогательная причина. И великолепное прикрытие для подлинных планов. Но чиновничество Тройеса не столь монолитно, как штаб Хсунга. Правда заключается в том, что лорд желает получить контроль над проходами через хребет Джебал-аль-Альф-Дулькуарнени. Одним в районе Тройеса и ещё двумя, ведущими в Себил-эль-Селиба и к Аль-Ремишу. Разве вам Майкл не сообщил, что Хсунг направил послов как в Себил-эль-Селиб, так и в Аль-Ремиш? Одна делегация предлагает союзнические отношения Эль Мюриду, а другая — Мегелину.
— Майкл плохо информирован о том, что происходит в Хаммад-аль-Накире. Я не знал, что Хсунг направил своих агентов в Себил-эль-Селиб.
Браги сделал вид, что поглощен празднеством, хотя на самом деле оно его совершенно не занимало. Информация Дерела заполнила кое-какие пробелы.
— Толково, — сказал он после непродолжительного молчания. — Хсунг может прихватить земли средь бела дня, а мы даже пикнуть не посмеем. Он заявит, что всего лишь выполняет условия договора. Если мы попытаемся его остановить, нас тут же объявят агрессорами.
— Именно.
— И что же мы можем предпринять?
— Кое-что можем. Мы можем позволить событиям развиваться своим путем в надежде, что у лорда ничего не получится. Мы можем наплевать на грозящую нам хулу и нанести превентивный удар, если Матаянга вдруг начнет распадаться. И наконец, мы можем принять игру Хсунга. Да, мы бедны материальными ресурсами, но зато располагаем отличными мозгами.
— Первые два варианта — абсолютная чушь. Поясни, что ты имел в виду, говоря о мозгах.
— Вы располагаете весьма умными и склонными к утонченной интриге помощниками. Возьмите, к примеру, Майкла. Он может быть чрезвычайно изобретательным. Он способен быть беспощадным. Он гораздо умнее, чем хочет это показать. Он вербует себе на службу самых лучших людей. Но наибольшие возможности для вас открывает присутствие в Кавелине законной претендентки на трон Шинсана, и это благоприятное обстоятельство следует использовать. Теперь рассмотрим проблемы, которые стоят перед Хсунгом. Он должен держать гарнизоны по всему бассейну реки Рое. Численность Западной армии сведена до пяти легионов. Лучшие из них охраняют горный проход в Гог-Алане или расквартированы в Тройесе. Один из легионов стоит в Аргоне и ещё один в Некремносе. Отряды пятого легиона разбросаны по небольшим городам.
— Но тем не менее, Дерел, это — тридцать тысяч отборных солдат.
— Бесспорно. Вам с ними не совладать Но с другой стороны, их окажется не столь уж и много, если принять во внимание численность населения в бассейне Рое. Если сравнить две цифры, то легионы Хсунга останутся лишь символом мощи Шинсана, а не самой его мощью. Их просто поглотят волны всенародного восстания.
— Но они сумеют нанести всем огромный урон.
— Вне сомнения. Но в конечном итоге их все-таки раздавят.
— Я требовал от Майкла, чтобы он не раздувал пламя, а теперь, по-твоему, должен сам заваривать кашу?
— Хсунг не перестанет пощипывать вас. Не оставляйте его безнаказанным. Наносите ответные удары.
— Ну и вой же поднимется!
— Не используйте своих людей — во всяком случае прямо, — и он ничего не сможет сделать. У Хсунга есть свои ограничения. Он обязан всеми силами сохранять образ миролюбца. А это означает, что мы можем усилить нашу провокационную деятельность. Одним словом, вы будете играть в их игру, только гораздо злее. Из-за осложнений с Матаянгой их положение гораздо хуже нашего.
— Но если немного успокоиться, Дерел, и взглянуть на ситуацию шире, то вся наша затея все едино выглядит бессмысленной. Даже если они не уничтожат нас сейчас, то сделают это через сотню лет.
— Возможно, что этого вообще не случится. Некоторые из моих коллег-историков исповедуют так называемую «Теорию тщетности предсказаний». Но даже если они и правы, то все равно в ходе развития существуют поворотные пункты. Современникам они, как правило, не заметны, и увидеть их можно лишь в ретроспекции. Одно из величайших событий в истории Кавелина произошло в Итаскии, и мы до сих пор ощущаем его последствия.