Зло с небес
Шрифт:
... и остановился, опустил оружие и сказал с явственным французским акцентом:
– Адмирал Хардкасл, я полагаю?
Хардкасл снова потянулся было к своему оружию, но стрелок выпустил короткую очередь по земле рядом с ним. Пока автомат стрелял, Хардкасл слышал только легкое потрескивание, но он увидел следы от пуль на земле. Затем вооруженный террорист подбежал к машине, схватил “стейр”, отшвырнул его в сторону и встал над Хардкаслом, всего в двух-трех футах от него. Он был высок и мощен, с телом атлета, это было сразу видно, хотя террорист был буквально увешан оружием.
– Офицер пострадала, –
Бандит стащил с головы вязаную маску, открыв узкое лицо и коротко подстриженные волосы.
– Я ваш старый друг, адмирал... Анри Казье. На лице адмирала отразилось потрясение, потом ярость. Он попытался вскочить и броситься на Казье, но террорист молниеносно ударил его ногой по голове, и адмирал будто пушинка отлетел прочь.
– Превосходно, адмирал, просто превосходно, – сказал Казье. Он заглянул в машину, обыскал Харли и забрал ее автомат. Затем быстро проверил бардачок и вытащил оттуда автоматический пистолет тридцать восьмого калибра. – Даже израненная она прекрасна, – заметил Казье. Потом повернулся к Хардкаслу и сказал: – Сначала я встречаю моего старого друга и коллегу подполковника Винсенти, а теперь вот вас.
– Винсенти?
– Он вон там! – Казье махнул рукой на запад, в сторону мемориала Линкольна и мемориала Иводзимы. – Пытается задержать мой семьсот сорок седьмой, не дать ему врезаться в Капитолий. Он...
– Что?
– О да, адмирал, – вполголоса сказал Казье. – У вас и у юной леди отменные места для моего последнего представления. Вы станете очевидцами разрушения Капитолия, когда мой семьсот сорок седьмой врежется в него, после чего засвидетельствуете падение Белого дома, когда он рухнет от моей топливовоздушной взрывчатки. Хотя, похоже, мы находимся слишком близко к месту взрыва – меня уверяют, что от него пострадает или будет разрушено буквально все в радиусе полумили. Если судьба оставит нас в живых, значит, вероятно, вы этого заслуживаете. К сожалению, у меня не будет возможности все это увидеть. Плох тот солдат, который останавливается, чтобы полюбоваться разрушениями, им же самим причиненными. Au revoir, адмирал. Надеюсь...
– Ни с места! ФБР! – раздался голос у них за спиной. – Бросьте оружие! – Казье выпустил из рук автомат, и тот с грохотом упал на землю. – Теперь поднимите...
Недолго думая, Казье прыгнул за машину и рывком поднял Хардкасла на ноги, приставив пистолет к его виску. Оказалось, что Казье держит на мушке судья Лэйни Уилкс, которая стояла футах в двадцати от них.
– Бросьте пистолет, живо! – крикнула она.
– Мне нынче везет, – Казье ухмыльнулся. – Это же не кто иной, как прекрасная директор ФБР Лэйни Уилкс! А я думаю, госпожа директор, что это вам следует бросить свой пистолет, иначе я тут же вышибу адмиралу мозги. И вы тоже не шевелитесь там, в машине, агент казначейства! – крикнул он, заметив движение в салоне машины.
– Плохой ход, – проговорил Хардкасл. Голос его звучал слабо, казалось, в глотку ему вцепилась стальная рука. – Эта дама, вероятно, объявила бы вам благодарность, спусти вы курок. Судья, познакомьтесь с Анри Казье. Анри – директор ФБР Уилкс. – Даже в полутьме, окружавшей памятник Вашингтону, Хардкасл увидел, что Уилкс ошеломлена.
– Жуть как рад, мадам, –
– Этому не бывать, Казье, – сказала Уилкс, голос которой дрожал от напряжения, растерянности и откровенного замешательства. – Оружие никто сдавать не собирается.
– Ну, а ваш голос говорит совсем о другом, госпожа директор, – заявил Казье. – Я полагаю, вы верите в своих агентов. Они, безусловно, способны схватить меня в столице страны. А теперь – бросьте оружие! Это мое последнее предупреждение.
К удивлению Хардкасла, табельный револьвер Уилкс закачался на ее указательном пальце, повиснув дулом вниз.
– Уилкс, не делайте этого, – простонал Хардкасл. – Он все равно меня убьет!
– Ни с места! Полиция округа!
Полицейский офицер в штатском пробрался к памятнику и приблизился к Казье. Тот молниеносно направил на него пистолет... а Хардкасл потянулся и, схватив Казье за правое запястье, заломил его руку кверху. Офицер, стоявший довольно далеко, выстрелил и промахнулся. Казье с легкостью стряхнул руку Хардкасла и трижды выстрелил в офицера, две пули угодили ему в грудь. Уилкс встала на одно колено, снова вскинув свой револьвер.
Казье прицелился...
...и они выстрелили одновременно. Три пули сорок пятого калибра попали в Уилкс, одна в плечо и две в грудь, а две пули тридцать восьмого колибра ранили Казье в живот и левое плечо. Уилкс упала на спину и затихла. Казье зажал рану на животе рукой, но устоял на ногах. Он направил пистолет на Хардкасла, но вдруг ноги его подкосились, и он опустился на одно колено. Поняв, что он действительно ранен, Казье встал, шатаясь и позабыв о Хардкасле, и побежал на юг, к театру “Силвэн” и Тайдл Бейсинг. Почему-то ему удалось развить поразительную скорость. Не успел Хардкасл опомниться и схватить один из автоматов “стейр”, а Казье уже добежал до проспекта Независимости и растворился в темноте.
Первой мыслью Хардкасла было пуститься в погоню за Казье, но ведь рядом были три раненых офицера. Окружной полицейский оказался мертв. Лэйни Уилкс была жива, но очень тяжело ранена.
– Я направлялась к Белому дому... и вдруг услышала по радио... Где... а где Казье? – задыхаясь, спросила она.
– Он убежал, – ответил Хардкасл, пытаясь закупорить одну рану носовым платком, а другую ладонью. Уж больно сильное было кровотечение.
– Нет... не позволяйте ему уйти, Хардкасл, черт бы вас побрал...
– Лежите спокойно, судья. Сейчас прибудет помощь, – солгал он.
– Насилие... насилие омерзительно, – хрипло выдавила Уилкс. – Когда оно кончится? Когда оно... Ему когда-нибудь придет конец? – Ее голос перешел в шепот и замер.
– Срань! – вслух выругался Хардкасл. – Чертов ублюдок! – Он повернулся, чтобы взять свой автомат, и увидел, что к нему направляется Харли. – Дебора, лягте.
– Она мертва?
– Тяжело ранена. Легавый мертв, – сказал Хардкасл. – Я иду искать Казье. Оставайтесь здесь и посмотрите, не сможете ли помочь Уилкс.