Злодей в подарочной упаковке
Шрифт:
— Я все поняла, — с готовностью ответила подруга.
Маринка накинула на плечо ту же сумку, которая вчера болталась на Ромке, захватила бланк телеграммы и выбралась из машины. Как она заходила в подъезд, нам, к сожалению, не было видно. Я курила, а Виктор на заднем сиденье занимался фотоаппаратом. И вдруг увидела, что Маринка чуть ли не бегом приближалась к нам, держась за один бок. Я сразу же подумала, что подруга серьезно пострадала от столь раннего вторжения в чужую квартиру. Хотя кто способен обидеть простого почтальона? Вся шубка Маринки была в снегу, она немного прихрамывала.
— Вот, черт! Хоть бы песком посыпали, что ли, — выругалась Маринка, и я поняла, что мои подозрения оправдались. — Да еще ничего не видно в такой темноте!
На улице действительно было еще темно, хотя рассвет уже приближался, так как со времени нашего сегодняшнего пробуждения сейчас уже немного посветлело.
— Ты что? Упала? — с сочувствием спросила я; Виктор же на жалобы Маринки только улыбнулся.
— Упала — это мягко сказано, — поправила меня Маринка, держась рукой за коленку. — Но матом я ругаться не буду, и не ждите, все-таки я — порядочная девушка.
— Ты до подъезда-то хоть дошла? — спросила я, надеясь, что Маринка упала, когда уже возвращалась.
— Дошла! Да нет его дома! — уверенно сказала Маринка, потирая ушибленное место. — Так я и знала, колготки порвала!
Она закатала штанину брюк и внимательно осмотрела место ушиба: ее больше интересовала в данный момент проблема собственного здоровья, чем наше дело.
— Хорошо еще, что брюки целы, — заметила Маринка. — Оль, а у тебя в аптечке йод или что-нибудь такое есть?
Я промолчала в ответ, потому что на самом деле сама не знала, что из медикаментов имеется у меня в наличии, а что полностью отсутствует. Виктор достал аптечку, которая находилась ближе к нему, чем ко мне, открыл ее и стал копаться в медицинских препаратах, издавая звуки, понятные только ему одному.
— Йода, по-моему, нет, — вспомнила я, — а вот зеленкой могу поделиться.
— И у меня вся коленка будет противного болотного цвета, — расстроилась Маринка даже больше, чем после падения. — А если вчерашний кавалер захочет меня пригласить к себе домой, а там у меня такое безобразие?! Ты представляешь?
— Ну, тогда сиди и молчи, — одернула я Маринку.
— Ладно, давай зеленку, — согласилась подружка, поворачиваясь к Виктору, которому все ее капризы были не впервой, поэтому он только улыбался.
Когда Маринка аккуратно промокнула ранку ваткой, смоченной в зеленке, я решила, что теперь можно оставить подругу одну и отправиться в гости к Дмитрию, тем более что на улице уже стало совсем светло. Фонарик, любезно предложенный нам Кряжимским, не пригодился.
— А не вызовет ли подозрений незнакомая машина во дворе, в которой уже битый час сидят три подозрительные личности? — засомневалась Маринка.
— Конечно, вызовет, — согласилась я, а Виктор кивнул головой в знак согласия с нами. — Но с этим ничего не поделаешь, тем более что мы сейчас оставляем тебя в одиночестве.
— Виктор, готовься, — предупредила я напарника, — сейчас уже пойдем.
— Желаю вам проскочить, до того как вас кто-нибудь увидит, — сказала Маринка. — Дверь квартиры Дмитрия открыть не составит никакого труда, на это уйдет ну, максимум две минуты. В крайнем случае вы можете притвориться, что просто поднимаетесь по лестнице. Код-то помните?
— Да, — ответила я.
Мой телохранитель и фотограф в одном лице вышел из машины, открыл мою дверцу, галантно подав мне руку, и мы направились в сторону дома, где уже побывали и Маринка, и Ромка. Честно говоря, идти было страшновато. Кто его знает, может быть, Дмитрий спокойно спит дома и звонок Маринки его даже не разбудил? А мы сейчас откроем дверь и войдем на неприкосновенную территорию. Вот это будет шок!
Дверь подъезда было тяжелой, поэтому и код набирал, и открывал ее Виктор как галантный кавалер. Хорошо еще, что в подъезде не было домофона, а то попасть к Дмитрию было бы гораздо сложнее, то есть практически невозможно.
Мы поднялись в лифте и остановились на пороге его квартиры. Я осмотрелась. У меня было такое ощущение, что я уже когда-то побывала на этой лестничной площадке, хотя неудивительно, ведь Маринка с Ромкой подробно рассказывали нам все увиденное ими. Я сразу же сориентировалась, где находится квартира бабки, а где проживает семья с девчонкой, собеседницей Ромки. В подъезде было тихо, но это только к лучшему. Мы и сами все делали молча, чтобы не нарушить покоя соседей.
Виктор занимался замком, который оказался несложным, так как уже через минуту мой напарник распахнул дверь нужной квартиры. Мы быстро шмыгнули внутрь, и дверь за нами закрылась. В прихожей было темно, и только свет с улицы, проникающий из окон комнаты и кухни, освещал ее. Квартира была однокомнатной. Мы не стали снимать обувь, но досуха вытерли ботинки о тряпку, лежащую около двери, чтобы не осталось влажных следов от снега. В прихожей осматривать, кроме пустой вешалки на стене, было нечего, если не считать пары ботинок, стоящих у порога, которые принадлежали, по-видимому, хозяину квартиры, то есть Дмитрию.
В самой квартире — минимум мебели, поэтому ощущалась некоторая пустота. Хотя Дмитрий совсем недавно делал тут капитальный ремонт по новым стандартам. На него он потратил кругленькую сумму, так как я приблизительно знала расценки услуг. Это подтверждало слова соседской девчонки о том, что вселился дядя Дима в эту квартиру недавно. Хозяин обладал неплохим вкусом или же воспользовался услугами настоящих специалистов в своем деле, так как обои на стенах и потолке, ковровое покрытие на полу смотрелись очень стильно, сочетаясь между собой.
Я решила сначала посмотреть кухню, так как там можно было обнаружить следы, которые хоть приблизительно говорили о том, когда в последний раз Дмитрий был у себя дома. На кухне помимо традиционных плиты, раковины и холодильника стоял еще маленький столик и три табуретки. На кухонном окне даже не было занавески. Я заглянула в холодильник, оказавшийся практически пустым. Лампочка холодильника не работала, поэтому я осматривала его внутренности в темноте. В морозилке лежали две упаковки пельменей, а на полках стояли баночки с майонезом, кетчупом и горчицей. В глубине лежал запечатанный кусок масла, а также несколько плавленых сырков.