Злодейка для императора
Шрифт:
В голову начали лезть глупые мысли. Что, если меня никогда не найдут? Неужели я так и останусь тут насовсем?
Кому я понадобилась? А, главное, зачем?
Долго ждать ответы на эти вопросы мне не пришлось. Где-то что-то щёлкнуло, загромыхало, а потом с громким лязганьем цепей клетка начала медленно опускаться. При этом факелы будто стали гореть ярче, а где-то в глубине помещения послышались гулкие шаги. Ко мне приближались несколько человек. Один шёл уверенным широким шагом, и ещё кто-то семенил рядом.
Сердце бешено забилось в страхе. Клетка сотряслась при ударе о пол, в воздух поднялась пыль. Я чуть не упала, спасло только то, что я побелевшими пальцами вцепилась в прутья решётки.
Дыхание сбилось, стало совсем поверхностным, так что воздуха не хватало. Глаза начали слезиться от всматривания в полутьму. Шаги становились всё ближе.
Наконец, ко мне вышел мужчина неопределённого возраста. Высокий, широкоплечий. Возможно, когда-то красивый. Но сейчас его лицо было искажено постоянной маской высокомерного презрения. Уголки рта были опущены, а от крыльев носа шли глубокие носогубные складки. Между бровями залегла поперечная морщина гордеца.
Мужчина шёл медленно, но уверенно. В каждом движении была угроза. Но это была угроза не благородного хищника, а падальщика. От него исходила опасность человека, готового добиваться своего низкими методами.
— Ну, здравствуй, — на лице мужчины появилась неприятная ухмылка. — Наконец-то я могу рассмотреть тебя поближе.
Он расстегнул сверкнувшую в свете факелов золотую застёжку на плаще и снял его с себя. К нему тут же подбежал кривоногий карлик. Мужчина просто кинул на карлика плащ и процедил что-то типа “пшёл вон”.
Под плащом скрывался дорогой, я бы сказала королевский наряд из парчи и бархата. Это был явно непростой человек. Судя по замашкам слишком непростой. Отчего у меня появились совершенно определённые подозрения.
Мужчина подошёл к клетке и схватил меня за подбородок, подтянув его ближе к решётке.
— А мордашка у тебя ничего, — хмыкнул он. — В других обстоятельствах назло своему племянничку я бы использовал тебя в своё удовольствие. Но сейчас мне от тебя нужно другое. Что-то более… М… Вкусное.
По спине пробежал холодок, я сжала кулаки. Значит, всё же император Латори. Я подавила в себе желание плюнуть ему в лицо. Зачем злить и без того морально неустойчивого человека? Надо сначала понять, что от меня хотят.
— Зачем я вам? — спрашиваю я, вкладывая в слова слабость и робость. Хотя честно признаться я и так не чувствовала сильной уверенности в себе.
— Чтобы наконец, добиться своего, конечно, — уклончиво ответил император. — Всё вокруг есть просто средство для достижения цели, не правда ли? Племянничек, ты, драконы… Хочешь посмотреть представление?
Он сказал это с таким придыханием, что стало понятно — мне не понравится. И смотреть “представление” я точно не хотела.
Но император даже не стал дожидаться моего ответа. Он махнул рукой, и стало внезапно ещё ярче.
К моему ужасу, в тех клетках, в которых, я думала, никого нет, я заметила медленное движение. Присмотрелась, и сердце пропустило удар. Огромные массивные тела, сложенные кожистые крылья и полуоблезшая чешуя. Это были драконы!
Смотреть на них было страшно. Кости, обтянутые кожей, сильно выпирали. Всего драконов было трое, разного размера, но одинаково измученные. Один из них поднял морду и посмотрел на меня. Меня прошиб холодный пот от того, сколько в этом взгляде было боли и безысходности.
Я схватилась за прутья клетки так, что почувствовала, что мелкие неровности впиваются в тонкую кожу ладоней, пальцы побелели. Сердце сжали тиски.
Нельзя! Так с драконами нельзя! Они вольные, им ни за что не выжить в неволе. Они как люди! А Нема даже утверждала, что они выше всех в иерархии рас этого мира.
Но оказалось, что это было не самое страшное.
Что-то щёлкнуло, и на этот раз при ярком свете я наконец разглядела что. У стены находилось множество рычагов, и карлик только что нажал на ещё один. В центре зала раздвинуться круглый люк, который казался мне до этого момента просто рисунком. Оттуда поднялась трибуна, из которой торчало несколько магических камней. Еле заметные пазы на полу, что соединяли центр с трибуной и все клетки, наполнились жидкостью.
Жидкость растеклась в стороны до самых клеток с драконами, а потом наполнила углубления внутри самих клеток. Как только жидкость коснулась лап драконов, они взревели и выгнулись. Мне захотелось кричать вместе с ними.
Император подошёл к трибуне, повернул пару кристаллов, после чего они загорелись слабым сизо-сиреневым светом. Потом он положил на трибуну ладони и закрыл глаза. Рёв драконов стал совсем невыносим. Он оглушал и отдавался в груди, где-то в самом её центре, зажигая там жгучий комочек.
Из моих глаз брызнули слёзы. От драконов к императору потянулись сиреневые нити. Он тянул из них магию. Чем больше времени проходило, тем довольнее становилась улыбка императора и тем слабее становились драконы.
Наконец, они упали без сил. Сиреневые потоки иссякли, кристаллы потухли, а жидкость из канавок с тихим бульканьем утекла в отверстия в полу.
Император открыл глаза. Я отшатнулась. Они горели насыщенно-жёлтого цвета, а зрачок стал вертикальным. Что он такое?
Пальцы похолодели. Я теперь их почти не чувствовала и не смогла разжать, когда император в один миг оказался рядом.
Он провёл своим гладким, ледяным пальцем по моей щеке, размазывая мокрую дорожку.
— Вижу, тебе понравилось, — хищно улыбнулся он. — Мне раньше тоже доставляло удовольствие. А как было вкусно, когда они умирали! Это же как сказочно-сладкий десерт! Но это было так краткосрочно. А драконов было всё меньше…
Так вот, кто стоял за исчезновениями драконов, за их вымиранием! Мне стало противно. Я попыталась дёрнуться, но его пальцы впились в мой подбородок и впечатали мое лицо в решётку.