Злодейка из романтического фэнтези

Невестина Ксюра

Кучер завел карету к оранжерее без моего дополнительного приказа, что меня совершенно устраивало. Используй я обычных слуг, мою цель еще искать бы пришлось. К моей карете сбежались прислуга, рыцари из охраны, но меня все они не заботили. Тем более что внутри оранжереи сохранялось спокойствие.

Ничто не могло нарушить романтическую сцену между главными героями.

Тогда это сделаю я.

В оригинальном романе Рианнон вернулась уже после того, как кронпринц Кайлем сделал предложение Аннабелль, которая исцелила его от ран в аукционном доме. То есть примерно через месяц после событий с работорговцами,

что не увязывалось с событиями, которые произошли после моего вмешательства. Так что я стану не самой приятной неожиданностью… а для кого впрочем? Для вымышленной девчонки? Что-то я слишком серьезно подошла к решению таких пустяковых задачек.

Не обращая ни на кого внимания, я (в сопровождении служанки номер четыре) прошествовала (иначе не скажешь) с гордо поднятой головой и королевской осанкой внутрь оранжереи, где под открытым небом расположилось императорское чаепитие.

Двое мужчин, несколько леди в окружении нескольких невзрачных слуг, обслуживающих мероприятие, сидели за среднего размера садовым столиком и о чем-то непринужденно болтали. Точнее кронпринц Кайлем, с левой стороны которого расположились сначала Аннабель, затем Розария, непринужденно болтали. А вот сидящий справа от кронпринца молодой человек устало игнорировал (пытался игнорировать, что-то уважительно отвечая невпопад) повышенное внимание оставшихся леди.

Именно он первым заметил мое приближение.

– Маркиза Рианнон Лебрант? – удивился он, поднимаясь и первым приветствуя имя. – Мое почтение. Нам не доводилось встречаться раньше, поэтому позвольте представиться…

– Вы герцог Матеус Флемингтон, Ваше Сиятельство, – улыбнулась я; не узнать мужчину с ярко-рыжими волосами и красными глазами из свиты кронпринца Кайлема я не могла. В принципе в оригинальном романе никого другого из Флемингтонов (рыжих и красноглазых) не появлялось.

– Верно, – герцог-канцлер взлохматил короткие волосы и тоже улыбнулся; его явно достало чаепитие. – Меня с такой редкой внешностью сложно не узнать. Прошу Вас, присаживайтесь.

Герцог пригласил меня к столу и смутился, потому как меня не ждали и даже стула свободного не было. Кронпринц Кайлем нахмурился, показывая свое раздражение. (То есть с головой у него совсем все плохо, и он забыл, что я сильнейшая магиня на континенте). Аннабелль Игевиль струхнула. Ее лицо побледнело, а в глазах… а в глазах я увидела нечто такое, что совершенно не должно касаться тупенькой головушки главной героини. Потом об этом подумаю.

– И что же привело вас в императорский дворец, маркиза? – поинтересовался кронпринц Кайлем хмуро, как только я присела на место канцлера.

Несколько слуг быстро организовали для герцога новое место, и теперь я была зажата между двумя мужчинами.

– Исключительно наша с вами договоренность. Мне показалось, что вы пренебрегаете своей частью сделки.

– Вам показалось.

Атмосфера с моим появлением стала напряженная. И в то же время я смогла заинтересовать герцога-канцлера. Он немало бед принес Рианнон в качестве одного из воздыхателей главной героини, так что стоило перетянуть его на свою сторону до того, как это сделает Аннабелль. Судя по его поведению, я появилась вовремя. А вот кронпринца Кайлема уже не спасти.

– Вы сами назначили крайний срок.

– Дело оказалось сложнее, чем я предполагал.

– Разве?

– Не место и не время подобным разговорам!

Я совершенно точно испортила ему настроение. Кронпринц Кайлем разозлился, и леди Аннабелль «незаметно» погладила его по тыльной стороне ладони, и успешно успокоила.

– Баронесса Игевиль, – позвав ее, я весьма указательно посмотрела на соприкосновение рук ее и кронпринца, – скажите, вас муж научил подобному поведению в общественных местах?

Главная героиня вспыхнула. Кронпринц нахмурился сильнее, но я не собиралась отступать. В конце концов он все равно скоро станет всего лишь расходным материалом.

– Я не замужем, – взяв себя в руки, ответила леди Игевиль. – И веду себя прилично.

Но руку все равно почему-то отдернула.

– Да? Позвольте тогда уточнить, в здравии ли два ваших брата и отец?

– Лучше не бывает, – с улыбкой ответила леди Аннабелль, явно не понимая, к чему я клоню.

– В таком случае стоит ли расценивать ваше представление как баронессы как лицемерное объявление, что вскоре вы избавитесь от всех родственников мужского пола, чтобы стать единственной наследницей титула? Да-да, я хорошо помню, как на императорском балу во второй день фестиваля вы представились не дочерью барона Игевиль, а баронессой Игевиль. Вы же не могли быть настолько омерзительно необразованной, чтобы представиться неправильно?

Вспоминая оригинальный роман, в качестве проходных злодеев «первой ступени» были наставники главной героини, «помогавшие» ей готовиться к представлению в императорском дворце. У леди Аннабелль был ухажер среди деревенских зажиточных торговцев, который не был в восторге от дебюта своей ненаглядной в столице. Не зря же он сделал все, чтобы главная героиня пропустила бал дебютанток? (Он был за полгода до фестиваля). И именно он посодействовал, чтобы барон Игевиль (ее отец) получил совет нанять именно «маленьких» злодеев.

– Ваши братья носят титул баронета, а вы… незамужняя… ненаследница… целая баронесса? Не много ли вы на себя берете? Впрочем, ваши лизоблюдские попытки прыгнуть выше головы в стремлении стать императрицей, мне омерзительны.

– Маркиза Лебрант! – не выдержал кронпринц Кайлем и ударил по столу. – Вы забываетесь!

– Это вы забываетесь, Ваше Высочество, – спокойно продолжила я. – Девица столь низкого происхождения не должна даже приближаться к вам менее чем на двадцать шагов. Разве Вас не учили распознавать золотоискательниц? Посмотрите на графиню Аурель и сколько сил она потратила, чтобы выгнать из своего дома девицу подобного сорта.

Одна из женщин приосанилась, и я поняла, что попала в точку. Тем более кронпринц тоже повернулся к женщине в лиловом платье. Видимо это оказалась та самая графиня Аурель.

– Сколько ваших детей было отравлено? Трое? – добила я. – Простите, не помню подробностей. Так что… Ваше Высочество, не позвольте себя обмануть.

Леди Аннабелль выдавила из себя несколько театральных слезинок, готовая расплакаться напоказ. Графиня посмотрела на нее, рассвирепела, и, поднявшись, выплюнула.

– Настоящие слезы – это некрасиво. Твой актерский талант плоский и невыразительный, дешевка!