Злодейка

Федоткина Татьяна

– Рыжая, – она кивнула на меня.

– Не мудрено догадаться, – сверкнула я редкими веснушками. Старуха недовольно зыркнула.

– Хгляди в хглаза.

– Хгляжу, – передразнила я противную бабку Доню.

– Пакось она. Тебе, – она тыкнула в Оксению, – принесет несчастье.

– Врешь ты все, – не побоялась я нагрубить «ведунье».

Бабка многозначительно посмотрела на тетку.

– Есть что-то более конкретное на меня?

Оксения кивнула, давая понять, что тоже готова слушать дальше.

– Тьфу, – старуха плюнула себе на ладони

и растерла эту мерзость по своим рукам. – Давай сюда свою.

– Нет, спасибо!

Оксения больно ткнула меня локтем в бок. Я даже глядеть не стала, как бабка берет мою довольно нежную ладонь в свои слюнявые пакли.

– Не наша, – старуха оскалила кривые желтые зубы в усмешке. – Не отсюда. И живет под покровом Унгель.

– Это один из богов ваших? – спросила я у обеих, но, увидев их лица, добавила. – Павших. Проклятых. Ну не помню я.

– Это луна, – недовольно пояснила Оксения.

– Не хочу ее больше видеть, – проворчала старуха.

– Да и мне не больно-то хотелось, – я резко соскочила с лавки и пошла прочь за ограду.

– Не знаю, Манька, как дальше быть, – посетовала Оксения, последовав за мной. Старуха громко хлопнула оградой. – Баба Доня здесь много чем заправляет и слухи знатно распускает. Про тебя словом тоже обмолвится. День-два и все будут знать, что чужачка живет у меня, да при том горе приносящая и богу нашему Праотцу не кланяющаяся.

– И куда же мне подеваться тогда?

– Не знаю, Маня, куда хошь, туда и денься, только не рады тебе здесь больше.

– Платье тоже сдать?

– Оставь себе, ступай с богом.

– Знаешь куда вместе со своим богом…, – не стала я договаривать, махнула рукой и пошла куда глаза глядят, может, наткнусь на другую деревню и там попытаю счастья.

Глава 3. Стражник

Вся такая решительная и целеустремленная, я пошла в противоположную сторону от Оксении. Тоже мне, единственный на свете добрый человек. Нежданно-негаданно живот издал предсмертный вой. Силы от вчерашней желтой жижи начали покидать меня. И как же я не догадалась выпросить еды с утра? Потому что, кто же знал, что Оксения так подло поступит со мной?

Что-то они со старухой про базар говорили. Не хотелось, конечно, но, наверное, придется что-нибудь украсть, чтобы потешить голод. Обострившееся обоняние меня не подвело, по тонкому запаху жареных пирожков я довольно быстро нашла деревенский рынок. Какое-то представление о базаре у меня имелось где-то в глубоких недрах памяти. И увиденное не совпало с ожидаемым.

Несколько будок с едой и второсортной одеждой, примерно такой же, что сейчас висела на мне, выстроились в полукруг на уделанной конским навозом площадочке. Сами лошади, запряженные в телеги, стояли хвостатым задом к покупателям и отгоняли надоедливых мух. В телегах визжали молодые поросята, верещали цыплята и разлагалось сено. Аппетит пропал, а вот голод нет.

Я вальяжно походила меж продаванов, прикидывая, что можно умыкнуть.

Похоже, приняли за покупателя, это хорошо. Мне приглянулся один мужик, жаривший мясо и сочные сарделины прямо на улице. Запах разносился такой, что слюни текли не только у голодного, но и у каждого, кто уже набил себе брюхо на несколько лет вперед.

Ждала-ждала и дождалась.

– Дайте, – говорю, – вон тот сочный зажаристый кусок.

И сверкаю своими глазами-изумрудами. Такая красота, по-моему, дороже всякого золота. Доверчивый мужик. Протянул мне даже в тарелочке, ах, сок стекал по румяным бочкам этого говяжьего кусочка.

– Сколько с меня? – лукаво улыбаюсь я.

– Десять, – крикнул мужик. – Но для тебя, красивая, восемь!

Урод. Той молодушке продал за шесть. Я косо поглядела в ее сторону. Ну, что ж, пора, – подбодрила я себя и бросилась бежать.

– Лови воровку, – закричал жарщик. – Украла!

А я бегу. Мне терять нечего. С ними мне не жить, детей не рожать. А есть хочется. Пока бегу, уничтожаю улики преступления. Прямо на ходу жую вкуснятину. Оборачиваюсь, все еще бежит за мной, гад. А толпа его подначивает. БАМ! Я расшибла нос в кровь обо что-то железное. Мясной деликатес выпал из руки и прокатился, собрав пылищу, по земле.

Стража. Потрясающе. Вернее, стражник.

– Ага, – торжествующее заявил волосатый продаван. – Попалась, воровка!

Я встала, вытирая запястьем кровь, не забыв прихватить обваленный в каменистой пыли мясной кусок.

– Забирай.

Я досадливо кинула в продавана несчастный кусок мяса, так и не успев им насытиться в полной мере.

– Господин стражник, – услужливо залепетал волосатый. – Вот, полюбуйтесь. Эта лысая гадина уволокла у меня товар и не заплатила.

Я очень грустно посмотрела на мужчину в железных доспехах. Ах, как он хорош: широкоплеч, голубоглаз, прямонос, шикарногуб, томновзгляд! Не обстоятельства, так я бы с ним прогулялась. Под луной. Хе-хе.

– Что вы скажете в свое оправдание? – сурово, но с искоркой, спросил стражник.

– Я все вернула, поглядите, – мужчина в доспехах не мог оторваться от моих изумрудов, а я от него.

– Девушка все возвратила, – лукаво подтвердил красавчик.

– Но…, – волосатый озадаченно переводил взгляд то на меня, то на него.

– Расследование закончено, девушка, вы пойдете со мной для дачи показаний.

А я и не против. Если он меня не хочет обмануть.

Мы остались наедине. Я утерла подолом кровь с носу.

– Ты новенькая? – поинтересовался стражник.

– Да, – ответила я, не совсем понимая, о чем речь.

– Как тебя зовут, лысенькая?

– Зови меня Манька.

– Погоняло что ли?

– Вроде того. А ты…

– Марс. Покажи свою татуху.

– Чего? – подивилась я.

– Ну ты точно не из этих?

– Которых? – все больше удивлялась я.

– Праотцовских.

– Не, – замотала я головой. – Я из этих, каких там…

– Вижу, гареловская ты, – и загоготал.

Гарелий, кто ж он там?