Зловещая долина
Шрифт:
– Есть неопровержимые свидетельства, подтверждающие непреднамеренность совершённых действий пострадавшим.
– Прошу предоставить, – величественно позволил судья с недосягаемой вышины занимаемого им пьедестала.
В зал суда ввели сотрудника Естественного музея, из низшего, технического персонала – пейзажиста базового мира пятой категории. После проведения формальных
– Вы можете рассказать Суду, что вы видели?
– Да, – возбуждённо, подскакивая с мягкого кресла, звонко выкрикнул пейзажист, – мы сняли слепок памяти бедного пострадавшего. Пришлось выпотрошить…
– Технические подробности нас не интересуют, к тому же, если я верно помню, то не подлежит разглашению информация о том, каким образом музей получает записи памяти.
– Простите, простите! Я немного возбуждён, но это от того, что мир… Да, Мир, весь Мир! Потерял такого гения! И всё из-за этого! – указал он пальцем на Мэтью. Тот сжался ещё сильнее, став похожим на вздрагивающую под проливным дождём дворнягу.
– То есть вы утверждаете, что виновником преждевременной гибели сертифицированного креативника был подсудимый?
– Да, утверждаю!
Победоносно развернувшись на каблуках обвинитель, в то же время придав лицу регламентированные скорбь и покорность, обратился к судье и присяжным:
– Я думаю, что данные показания можно считать исчерпывающими и достаточными для подтверждения обвинения в преднамеренном убийстве. И всё же, для реконструкции всей полноты постигшей нас трагедии, считаю возможным выслушать мнение пейзажиста о пострадавшем. Я говорю «пострадавший», хотя он и погиб, был убит! Просто я – да и никто! – не сможет смириться с такой потерей, – с нужным оттенком горечи произнёс обвинитель, сообщив и фигуре всей надлежащую форму. Столь драматический момент незамедлительно запечатлел летсплеер, мигом добавив нужной мрачности. Очередная страница комикса ушла в iQстрим.
– Хорошо, – кивнул судья, не меняя озабоченного и сурового выражения, но с удовольствием отметив, что экзамен в школе по обвинительной психологии и мимики тот наверняка сдал с первого раза. Такие сложные эмоции, приписываемые к обязательному использованию инструкциями, даже ему в молодости давались с меньшей лёгкостью.
– Расскажите Суду и присяжным, что показала память?
– О! – ещё сильнее оживился свидетель, – Это было незабываемо! Настоящее искусство с такой драматической развязкой! Великая работа! Мы готовимся выложить запись в Естественном музее Солнечного города и уже подали заявку в Музей современного искусства Нового города для придания официального статуса шедевра с рейтингом, ни как ни меньше наивысшего!
Пострадавший хотел показать всю… Всю скоротечность нашей жизни, весь тот маленький миг, что мы существуем в масштабе Вселенной! И как он хрупок, как хрупок этот миг! С каким бережным вниманием нужно – нужно! – с ним обращаться. Хранить от грубости, от порочности – символом чего служил безобразный камень в руках творца! И только он нашёл, только ему удалось найти! – тут свидетель схватился за лицо, – Найти подходящую фактуру, только мы уловили возбуждение в его стенограмме, обычно предшествующее созданию шедевра из топовых строчек творческого рейтинга, как однозначно спланированное, злонамеренное бездействие подсудимого разрушило всю работу!
В порыве негодования свидетель вздулся, как рыбёшка выброшенная на берег быстрой реки.
– Но, будучи настоящим искусством… я бы сказал Высочайшим Искусством нашего времени! Гениальная работа, этот шедевр не сгнил в агонии, не пропал в темноте веков. Он преобразился! Путём нечеловеческой жертвы возвысился на недосягаемую высоту!
Живописцем пятой категории восторженно описывался результат смерти, обречённый стать бестселлером. Результат, полученный ночью, когда изуродованное до красно-бурой каши тело пострадавшего, пропустив через себя сверхтекучие токи – новейшее изобретение ксенобиологов для изъятия трупной памяти – открыло последние минуты жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.