Зловещий барьер. Ближайший родственник. Оса
Шрифт:
— Все началось с самого первого самоубийства, — заявил Воль. — Остальные — чистой воды имитация — Он вернул список Грэхему. — Ты иногда заглядывай в полицейские сводки. Тогда увидишь, сколько раз уже бывало, что убийства и самоубийства распространяются как зараза. Порой одно-единственное, но зато эффектное, да еще и как следует поданное прессой преступление вызывает целую волну подражаний.
— Я с самого начала говорил и сейчас продолжаю настаивать: это не самоубийства. Я действительно очень близко знал Мейо и Дейкина. И Уэбба тоже зная, хоть и понаслышке. Все они психологически
— То-то и оно, — продолжал упорствовать Воль, — ведь ты знал их в нормальном состоянии и не представляешь, каковы они под марафетом. Стоит парню как следует набраться — и он уже совсем не тот, что был, а совершенно другой человек, который способен на что угодно — хоть палить в воздух, хоть с крыши сигануть.
— Вот что я тебе скажу, — Грэхем с озабоченным видом сложил листок и сунул его в карман, — все-таки этот мескаль — сущая головоломка.
— Только не для меня. Поток наркотиков распространяется по личным рекомендациям. Наверняка кто-то из ученых, перетрудившись до полного умопомрачения, изобрел новомодный стимулятор, который оказался коварнее, чем можно было предположить. Кое-кто из них тоже попробовал. Может быть, поначалу он действовал нормально, а потом стал накапливаться, как мышьяк. Так все и шло, пока они не стали сходить с винта, один за другим. И вот результат! — Воль широко развел руками.
— Хорошо бы все оказалось так просто, только что-то внутри мне подсказывает, что это не так.
— Что-то внутри! — фыркнул Воль. — Еще одна собака!
Грэхем рассеянно просматривал заголовки утреннего выпуска «Сан», все еще ползущие по экрану. Он уже открыл было рот, чтобы дать Волю достойный ответ, и тут же закрыл. Расплывающиеся перед глазами слова внезапно приобрели четкость. Он встал. Воль проследил его взгляд.
КОНЧИНА ИЗВЕСТНОГО ЭКСПЕРТА
Стивен Рид, шестидесяти лет, проживающий в Фар Рокауэй, устроил сегодня утром странный спектакль на Пятой авеню, после чего бросился под колеса грузовика. Смерть наступила мгновенно. Рид был одним из виднейших в мире специалистов в области хирургии глаза.
Грэхем выключил приемник, закрыл экран и взялся за шляпу.
— Девятнадцатый, — тихо произнес он.
— Ну и чертовщина! — Воль встал и вслед за ним направился к двери. — Снова, — здорово!
Глава 4
Как и следовало ожидать, почти все очевидцы гибели Стивена Рида бесследно исчезли. Кто-то сразу же вызвал полицейского, тот позвонил в свой участок, а репортер, дежуривший там, передал новость в «Сан».
Понадобилось целых два часа, чтобы отыскать трех свидетелей.
Первым оказался толстяк с потной физиономией.
— Я шел себе мимо и не особенно глазел по сторонам, — сказал об Грэхему. — У меня и так забот по горло, ясно? Тут этот тип заорал как резаный, исполнил что-то вроде танца и бросился наперерез транспорту.
— Ну а потом что?
— Я понял, чем это пахнет, и поскорее отвернулся.
Второй шла пышная блондинка. Она явно нервничала. В руке она комкала крошечный платочек, который, отвечая, то и дело покусывала за уголок.
— До чего же он меня перепугал! Вел себя так, как будто охотился за привидением. Я еще подумала, что он его видит воочию. Потом закричал, замахал руками и, как безумный, ринулся через дорогу.
— А вы не расслышали, что именно он закричал?
Она снова вцепилась зубами в платочек. В светло-голубых глазах мелькнул испуг.
Он так меня расстроил, что я совершенно ничего не разобрала. Он что-то выкрикивал хрипло и громко, во весь голос. Что-то вроде: «Нет, нет, Бога ради, нет!» и еще какой-то бессвязный бред.
— И вы не заметили ничего такого, что могло бы вызвать столь странное поведение?
— В том-то и дело, что нет! — Прикусив платочек, она повела глазами, словно силясь увидеть нечто незримое.
— Наверняка еще до конца недели побежит за советом к какому-нибудь ясновидящему, — заметил Воль.
Третий свидетель, холеный мужчина с вкрадчивыми манерами и хорошо поставленным голосом, сообщил:
— Я заметил мистера Рида, когда он шел мне навстречу. У него был совершенно необычный взгляд: глаза такие яркие и блестящие, как будто в них накапали белладонны.
— Что такое? — насторожился Воль.
— Накапали белладонны — мы в театре иногда так делаем.
— Понятно, — Воль успокоился.
— Он испуганно оглядывался по сторонам, посматривал то вверх, то вниз, как будто чего-то опасался. Я почувствовал: он что-то ищет, но совсем не хочет найти.
— Продолжайте, — подбодрил его Грэхем.
— Он приблизился ко мне, и вдруг лицо его побледнело. Казалось, его внезапно объял панический ужас. Он стал неловко отмахиваться, как будто старался отразить роковой удар, потом выкрикнул что-то нечленораздельное и бросился на проезжую часть. — Свидетель обреченно пожал плечами. — И тут его сбил двадцатитонный грузовик. Я ни минуты не сомневаюсь, что смерть наступила мгновенно.
— Вы не расслышали, что он кричал?
— Боюсь, что нет.
— И не заметили ничего, что могло бы его так перепугать?
— Нет, ничего, — уверенно ответил мужчина. — Этот случай так меня потряс, что я сразу же стал искать причину. Но так и не смог найти. Мне кажется, его убило что-то незримое — может быть, кровоизлияние в мозг.
— Мы вам очень обязаны. — Пока Воль набирал номер морга, Грэхем молча провожал взглядом уходящего свидетеля, предаваясь своим невеселым размышлениям.
Что за тонкая неуловимая стихия, скрытая в безднах человеческой психики, заставляет малайцев хвататься за нож и мчаться очертя голову, убивая кого попало без малейшего повода? Что за иная, но схожая стихия сумела внушить всей японской нации, что на ритуальное харакири надлежит взирать с отрешенным бесстрастием? Что заставляет индусов-фанатиков с радостью лишать себя жизни грозной колесницей Джагернаута? А может быть, теперешняя вспышка смертей вызвана коварным нашествием какого-то нового вируса, который размножается и распространяется в наиболее цивилизованной среде, причем его роковым образом стимулируют йод, мескаль и метиленовая синька?