Зловредный старец
Шрифт:
На этом замечательном моменте следствие зашло в тупик.
Теоретически, конечно, я должен был бы с самого начала напрячь князя Белого Яблока – я его и напряг, но про пленников ни слова не сказал, поскольку когда на царя покушаются, а глава неявной службы, забрать из подчинения которого контрразведку я так и не сподобился, делает удивленное лицо и в панике начинает искать по всему городу хоть кого-то подозрительного… Это не вдохновляет.
– Надо выяснить кто поставлял в дом продукты, – решительно произнес Железная Рука, – кто мусор вывозил, с кем Атун дела вел, кого люди входящими и выходящими из дома видели, и прочие подобные
– Ни тебе, ни прочим Блистательным делать этого нельзя – вы люди слишком приметные, князь Танак вмиг про ваши расспросы узнает, а там и что за ними стоит поймет. – я покачал головой.
– Дедушка, если ты его подозреваешь, то отчего он еще не на дыбе?! – возмутился Асир.
– Если в пыточную тащить всех, на чей счет я имею сомнения, то у нас во всей стране дыб не хватит. Ну и столица опустеет преизрядно, да…
– Для такого дела, о котором говорит Князь Латмур, – задумчиво произнес Тумил, нужен кто-то не очень приметный, но твоему величеству верный, чтобы его можно было посвятить в курс дела. И, ко всему прочему, его расспросы не должны вызывать подозрений. Так?
– Так. – кивнул я.
Парень цокнул языком.
– Брата попрошу разузнать. Он давно в страже Верхнего города. – Тумил немного подумал, и добавил. – Только в доме Тара надо пожар устроить, чтобы появление стражников не выглядело странно.
Сказано – сделано. В полночь особняк купца запылал.
Вернее, как сказать – запылал? Так, подкоптился немного изнутри, ну и мебель со штукатуркой и половицами в паре комнат теперь надо будет поменять.
А все оттого, что – разумеется, ну совершенно случайно, – мимо дома отбывшего в служебную командировку купца проходил патруль стражи под командованием Лесвика из Старой Башни. Героические одноусые и их бравый командир подняли на уши соседей, вышибли дверь в особняк, и при активной помощи гражданских лиц локализовали источник возгорания. Слава нашим стражникам, Format твою C:!
При осмотре погорелого домика Лесвик сначала обнаружил двух жмуров-витязей, а затем и свежеперезакопанного Атуна. Просто поразительные навыки проведения осмотра показал – благо, заранее знал где искать. Ну и ничем для окружающих удивительным не оказалось то обстоятельство, что награда от Штарпена нашла героя без промедления – ты обнаружил, ты и распутывай дело.
Танак из Белого Яблока, кстати сказать, покойников в доме Тара Мошны с покушением на меня вообще никак не сопоставил, и топил за попытку мстительных асинов укантропопить мое величество за отказ от сотрудничества.
Нет, на самом деле гипотеза вполне обоснованная: покуда в отдельно взятой Ашшории именно Лисапет – двигатель прогресса и колонизации Большой Степи, – совершенно очевидно, что воевать он с Парсудой не станет. Так, на границе разве что хапнет кусочек земли, от чего Совету Первейших не тепло, не холодно.
В сложившейся ситуации вполне логично несговорчивого царя замочить и, покуда наследник еще неполнолетний, договориться с регентом о совместном гешефте. Парсуда – страна богатая, награбить много можно, особенно если ты грабеж и возглавляешь.
Кто же станет регентом? Логично предположить, что ближайший взрослый родственник действующего монарха – Скалапет Ливариади. А если хорошо подумать, так он вполне может сделаться и царем вместо Асира – двоюродный брат и внучатый племянник, это степень родства примерно равная, лютой доброжелательностью к владетельным он, в отличие от Валиссы (которая по достижении сыном совершенных лет влиять на него не перестанет – мать все же), не питает, к тому же уже взрослый и имеющий наследников муж, что с точки зрения устойчивости династии сплошной бонус.
Конечно, пока никаких доказательств того, что Скалапет против меня злоумышлял и с Торисом Карториксом сговорился мое величество со свету сжить, покуда нет, но если подумать, то он активно ведет торговлю железом с Асинией, а, значит, имеет совместные с Советом Первейших интересы, да и в мое полное безоговорочное прощение его семейства за участие в насильном заплетении в монахи мог и не поверить. По крайней мере, ни один здравомыслящий человек в Ашшории в это не верит до сих пор.
С Тонаем Старым, главой партии подписантов условий моего воцарения, князь, кстати, тоже во вполне добрых отношениях – а, значит, и с остальными отпраздновавшими литовский праздник Обломайтис князьями. В том числе и министром финансов…
– Ну, знаешь ли, ты Триуру вообще родня. – прервал я фантазии разошедшегося «Верника». – Так Солнце знает до чего договориться можно. Но версию ты все же проверь.
Князь Белого Яблока взял под козырек и ринулся расследовать возможный заговор, а Лесвик, меж тем провел опрос соседей купца Мошны, членов семей этих соседей, слуг, прихлебателей, прихлебателей прихлебателей, а также нескольких попавшихся при расследовании мутных типчиков, неизвестно что в Верхнем городе делавших, и выяснил следующее: витязь, именовавший себя Фархад из Тампуранка, обосновался в доме Тара через пару дней после прибытия в Аарту асинского посла. На улице появлялся редко, на вопросы соседей – не лично ими заданные, разумеется, как можно-с, а через доверенных слуг, отвечал, что Атуну-де надобно покинуть столицу, проведать приболевшую сестру, а дабы с домом хозяина за время отсутствия ключника ничего не случилось, тот нанял особняку охрану – этого самого Фархада, ну и еще несколько витязей, что ходят под его рукой и прибудут на днях.
И сам «начальник охраны», и вскорости появившиеся злодеи, вели себя тихо, соседскую дворню не задирали, не шумели, даже не водили на место службы продажных девок, причем сам Фархад был с окружающими неизменно вежлив и, выражаясь казенным языком моего родного мира, «по месту жительства характеризовался положительно». Какой интерес за таким наблюдать и что-то там про него обсуждать? Ровным счетом никакого.
При том, правда, выяснилось, что у Фархада имелся еще и слуга – мои недоубийцы это обстоятельство тоже упоминали, – но сказать о нем что-то конкретное опрошенные затруднялись, ибо был он не особо разговорчив, а, если говорить прямо – глухонемой.
Оный Герасим ведал закупками провизии на рынке, приготовлением жратвы на весь засевший в доме кагал, уборкой двора от листвы и прочей дряни, а более нигде не отсвечивал и особых примет не имел. Соответственно никто не мог сказать, откуда он такой красивый взялся и, главное, куда теперь делся.
Оставалась одна единственная зацепка – тот самый Гаврош, что примчался к Фархаду с благой вестью о том, что цель возникла в пределе досягаемости, да только где ж его искать? Витязи-разбойнички, даже после применения к ним специальных средств, ничего путного о нем не поведали. Ну мальчишка, лет так шести наверное. Грязный. Всклокоченный. В рванине. Да кому он нужен был, запоминать-то его?