Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
И женщины в любом виде их не интересовали вообще.
Ученые перепалки.
Пустая болтовня.
Глубокомысленные размышления.
Немотивированные ссоры.
Глупые склоки.
Сельскохозяйственные проблемы.
Глобальные продовольственные вопросы.
Исторические экскурсы.
Поэтическая белиберда.
Демонстрация эрудиции.
И – ни слова о бабах.
И никаких сексуальных проявлений, даже самых примитивных и зачаточных.
Эпидемия хронической импотенции.
Если внутреннюю ученую ситуацию перенести на весь Садоград, то вроде бы сами собой напрашивались два очевидных ответа и единственный, но весьма казуистский вопрос.
Шпионы и «крот» драпанули, не выдержав перманентного мужского бессилия.
Криминальная бытовуха тоже легко вписывается в ситуацию: любому членоносцу непросто совладать с нервами в период нестояния.
Массовая половая дистония научных кадров и обслуживающего персонала не вызывала сомнения.
Вопрос вопросов: если Садоград – это кузница по производству самцов, утративших оплодотворительную функцию, то от кого тогда регулярно залетают обитательницы академгородка?
Беременные, беременные, беременные сотрудницы – от легкой округлости до семимесячной внушительности.
Кто-то же с завидной регулярностью брюхатит садоградских дам?
Да и Вампиранью оттрахали без сучка и задоринки, оттрахали до амнезии.
Это как надо было засадить секретной агентше и убежденной лесбиянке, чтобы она забыла о присяге, и не только о ней?
Глава 2 Начальственная призрачность
Насмотревшись на женские вынужденные безобразия и мужское тотальное безразличие к сексу, я решил срочно побеседовать с шефом.
Конечно, я не стал вызывать Алексея Николаевича ни по прямой связи, которую пока не имел, ни по инструкторским каналам.
Еще не хватало, чтобы в этом усмотрели проявление нерешительности и робости, если не сказать трусости, перед садоградским феноменом.
Я прибег к старому и надежному способу откровенного диалога с начальством.
Когда мне надо было проверить какую-нибудь версию, я просто-напросто сосредоточивался, напрягал сознание, подсознание, надсознание и все прочее ответственное за умственную полноценность.
Если я делал все правильно, то где-то минуты через две передо мной возникал мой непосредственный руководитель.
Иногда в кресле.
Иногда нет.
Порой с одним глазом.
Порой с двумя, но без носа.
Впрочем, даже с фрагментарным начальствующим призраком удавалось плодотворно, а главное, без оргвыводов, подискутировать.
На этот раз я благоразумно сосредоточился на срочном проявлении Алексея Николаевича.
На удивление, генерал явился в смотровую в полном составе: с чихающим носом, платочком и даже сейфом с кактусом.
– Алексей Николаевич, а вы знаете, что я не обнаружил ни одного полового акта в рабочее время?
Генерал осклабился.
– В нерабочее тоже.
Генерал ухмыльнулся.
– Мало того, не было отмечено ни одного служебного заигрывания, ни одного, даже случайного контакта, претендующего на сексуальность, ни одного поцелуя – в общем, тотальная утрата интереса мужского контингента к женским прелестям.
– Ну, я бы тоже под наблюдением не смог заниматься любовью.
Генерал посерьезнел.
– Но я же, Алексей Николаевич, не принадлежу к слабому полу.
– Вижу, не слепой.
– Поэтому меня и заботит ближайшее сексуальное будущее. Мое личное будущее!
– Сдрейфил?
– Никак нет.
– Может, пора вводить в дело твоего дублера?
– Никак нет. Я перенес корь, двустороннюю свинку, ветрянку, ангину, цистит, а уж импотенцию временную как-нибудь вытерплю.
– Ну, если шутишь, я за тебя спокоен.
– Не подведу.
– А вот если допустить, что ты прав насчет полной ученой импотентности…
Призрачный генерал был так же дотошен, как реальный Алексей Николаевич.
– Если допускаем этот вариант, то надо провести экспресс-проверку.
– Это как?
– Ну, собрать все мужское население Садограда на стадионе…
– Не стесняйся, продолжай, продолжай насчет массовой экзекуции.
– Выгнать на поле с десяток самых аппетитных топ-моделей…
– Разумеется, обнаженных.
– Ну конечно.
– А мужиков заставить по команде всех как один спустить штаны до колена!
– Правильно.
– А вот у меня, к примеру, встает лишь на супругу.
– Не верю, – сказал я.
И от этих прямых слов почему-то исчез сейф с кактусом и пол-генеральского торса.
– В Садограде нет стадиона.
Шеф начал ускоренно и необратимо испаряться.
– Все равно я бы не позволил…
Генерал вернулся в кабинет, оставив меня один на один с грядущей сексуальной беспомощностью.
О том, что возможная неприятность может оказаться и необратимой, я старался вообще не думать.
Обидно было лишь за миллионы хронических импотентов, которые даже не имеют права на законную инвалидность и пенсию.
Глава 3 Макетный променад
Больше к вопросу о грозящей на всю оставшуюся жизнь импотенции я не возвращался – ни с виртуальным генералом, устроившимся комфортно в моем подсознании, ни, тем более, с реальным шефом.
Нехорошие мысли я нейтрализовал беспощадным трудолюбием и фанатичной въедливостью, надеясь все-таки, что к моему возвращению из проклятого Садограда какой-нибудь Нобелевский лауреат изобретет эффектное и эффективное средство против утраты истинно мужской ценности.