Злой умысел
Шрифт:
— Вы можете идти, ваши услуги больше не нужны.
Он опустился передо мной на колени, положив свои руки поверх моих.
— Сейчас же, — отрезал он, когда она осталась сидеть.
Как испуганная маленькая мышка, она вскочила со стула и метнулась за угол дома.
Не спрашивая, он приподнял мое платье, чтобы посмотреть, нет ли у меня новых отметин, его лицо осталось непроницаемым, когда он увидел, что я только обводила его имя.
— Она помогла мне.
В каком-то смысле так оно и было. Из-за ее постоянных придирок я
— Ты немного прибавила в весе. Это хорошо, — он погладил мою щеку кончиками пальцев.
Я удержалась от того, чтобы сжать бедра вместе, чтобы запустить руки в его волосы.
— Я знаю, что она тебе не помогла. Только я могу. Я — то, в чем ты нуждалась с первого раза, когда я заставил тебя почувствовать боль. Я дал тебе свободу действий, Моргана. Дважды. Ты никогда больше не уйдешь от меня.
Я удивила его, схватив за лицо и прижавшись губами к его губам. Легкий поцелуй превратился во что-то лихорадочное. Я притянула его ближе, отчего наши зубы клацнули.
Мы должны были поговорить обо всем, что произошло между нами. Он должен был дать мне ответы, которые я так долго искала.
— Джулиан.
Отстранившись от него, покусывая нижнюю губу, я положила руки ему на грудь и попыталась оттолкнуть.
— Пойдем в дом.
Он взял меня за руку, помог встать и провел через заднюю дверь. Гостевой дом был приличных размеров, уютный и домашний. В отличие от особняка.
Я сидела на сером диванчике, Джулиан — в таком же кресле.
— Почему бы тебе не рассказать мне, что ты знаешь?
Он уперся локтями в колени и наблюдал за мной.
— Я знаю, что твоя мать училась в одной школе с моей, и там была женщина по имени Лейси Тидуэл, очень похожая на меня. Я знаю, что мой отец не тот, за кого я его принимала, — я пожала плечами. — Все, что я знаю, — обрывки информации. Никто не хочет говорить мне правду. А ведь это все, чего я хочу.
Он потер подбородок, без сомнения, размышляя о том, как много он хотел мне рассказать и чего не ожидал от меня.
— Мне кажется, что ты все уже поняла.
— После всего, что я тебе только что сказала, ты решил, что я уже все поняла?
— Похоже на то. Я думаю, что самый важный ответ заключается в том, что теперь ты знаешь, что твоя семья ничего не стоит.
Я откинулась назад и посмотрела на него сверху вниз.
— Ты сказал, что дашь мне ответы. Хватит кормить меня дерьмом! Я не вернусь в ту адскую дыру, которую ты называешь домом.
«Георгин» был как частный остров. Только те, у кого проблемы с головой могли посещать. Особняк был изолирован от всего остального мира. Совершенная внешняя оболочка скрывала уродство, обитавшее внутри. Я ненавидела это место.
Я не могла позволить втянуть себя обратно в этот водоворот. Было трудно переступить через преграду между тем, чтобы позволить моему мужу делать то, что он делал, и попыткой встать в одиночестве по другую
— Это наш дом.
Он повернулся и посмотрел на меня.
— Я... мы не можем продолжать так жить, Джулиан. Ты не можешь продолжать убивать людей и думать, что все в порядке.
— Неужели планета перестала вращаться? Неужели бедность больше не является проблемой? Неужели кто-то вылечил рак? Потому что то, что я делаю в нашем доме, не имеет никакого значения ни для кого другого. Никто не скучает по этим людям, когда они исчезают.
Смиренная печаль поселилась во мне. Я ненавидела ту неопределенность, в которой мы постоянно оказывались.
Невозможно было избежать порочности, которая была частью каждого из нас. Чувство вины хлестало меня в грудь каждый раз, когда я думала о невинной жизни, которую мы, возможно, уничтожили.
— Нас теперь не только двое, Джулиан, — тихо сказала я, проводя пальцами по волосам.
Он молчал. Когда мои слова дошли до него, его взгляд упал на мой живот, будто у него было рентгеновское зрение.
Я не винила его за то, что он не знал. У меня не было токсикоза. Мое тело претерпело минимальные изменения, если не считать небольшого увеличения веса, и мы были врозь в течение последнего месяца.
— Как давно ты узнала?
— Когда сбежала в первый раз.
Он подошел ко мне и обнял. Его спокойствие было хуже, чем его крик.
— Лейси Тидуэл была неуравновешенной шлюхой, которую трахали наши отцы. Будем надеяться, что ее дочь не закончит так же, как и она.
Глава 43
Джулиан
Она требовала ответов, когда у нее были свои секреты. Лицемерная чертова сука.
Почему она держала это в секрете? Она вроде бы еще не стала врачом.
Если бы я не любил ее, то уже наказал.
При нынешнем положении вещей было невозможно вздернуть ее и вырвать плоть из ее тела, потому что я нуждался в ней, чтобы жить. О том, чтобы держать ее голову опущенной и пытать водой, не могло быть и речи, потому что она была беременна.
Однако мое предупреждение было реальным. Я не хотел, чтобы она закончила так же, как Лейси, но терпение моего отца закончилось, как и мое.
Она взвизгнула от боли, когда я сжал ее руку в своей, слыша, как трещат кости. Это было самое малое, что она могла мне дать. Я так волновался за нее все время, что аж забыл, почему все это началось.
Филипп должен был умереть, а семья Санчесов будет изгнана из замка. Мы могли бы расшириться, не разгребая его беспорядок, и Моргана унаследовала бы все, в чем он и его шлюха-жена были заинтересованы.
То, что она наследница, не было проблемой; у меня уже был адвокат, готовый составить документы, которые передавали мне доверенность. Вот почему она была такой идеальной. У меня было не одно, а два поддельных медицинских заключения о ее психическом состоянии.