Злые чары Синей Луны
Шрифт:
Как только я это понял, для меня не составило труда проследить скрытый канал, соединяющий тебя с Матерью Ведуньей твоей Академии. С чародейкой, которая основала ее и из своей тайной кельи управляет всем. Это ее магии ты служила проводником, оставаясь в полном неведении. Стоило мне отсечь эту связь, как ты стала обычной ведьмочкой. А твоего скромного дара и близко не хватит, чтобы остановить существо, подобное мне. Так что будь умницей, иначе я сделаю тебе больно.
Чаппи вдруг дерзко встал между Тиффани и Магусом, обнажив все свои зубы в жуткой ухмылке.
— Не тронь ее, ты, ублюдок!
— Ой, пожалуйста… —
— Я поклялся защищать ее, — сказал Чаппи. — Чтобы добраться до нее, тебе придется пройти мимо меня.
— Я всегда находил тебя утомительным животным, — сказал чародей. — Комнатные зверюшки должны знать свое место.
С его пальцев сорвался разряд черной молнии… которая вдруг растворилась в пустоте, не долетев до пса. Чаппи гаденько захихикал.
— Я пес Верховного мага, идиот. Может, ты и владеешь магией, но я сам — магия. А теперь я откушу тебе яйца.
— Какое поучительное зрелище можно увидеть в королевском тронном зале, — произнес герцог Арлик. — Ты в буквальном смысле пустила все псу под хвост, Фелиция.
Все резко обернулись. К ним медленно направлялся герцог Старлайт. Двери стояли нараспашку, и внутрь быстро вливалась небольшая армия. Солдаты рассыпались веером за спиной у герцога. Их были десятки, все в форме Лесного королевства. В ожидании приказов солдаты смотрели на герцога. Налетчики заполонили половину зала, стоя с мечами и секирами наизготовку и молча наблюдал за тем, как герцог совершает свой мучительный путь, дабы предстать перед своей дочерью, королевой. Арлик остановился на почтительном расстоянии от сгрудившихся перед троном людей и, не удостоив никого вниманием, вперил в лицо дочери немигающий взгляд. Скрип металлических и кожаных креплений громко отдавался в тишине.
— Видишь, Фелиция? Я говорил тебе, что этим все кончится. Ты больше не правишь. Даже твои ближайшие защитники грызутся между собой. Эти вооруженные люди были некогда твоими солдатами, но теперь они мои. Понимаешь, они наемники и служат Лесному трону не из верности, а за деньги, Я предложил им существенно больше.
— Ты настроил против меня моих собственных людей? — не поверила королева.
— Они никогда не были по-настоящему твоими. Наемник всегда идет туда, где деньги. А они утратили веру в твою способность заплатить им. Так что я сейчас совершаю переворот ради всеобщего блага. Я никогда не имел намерения допускать вторжение в Лесное королевство извне. Слишком много народу погибло бы — с обеих сторон. Нет, я явился сюда, в руки моих врагов, и просто выжидал подходящего момента. А теперь моя свежеприобретенная армия посадит меня на престол. И никакого кровопролития. Слезай с трона, Фелиция. Мне нужно сесть. Спина болит невыносимо.
— Не вся моя армия состоит из наемников, — сказала королева. — Большинство по-прежнему верны трону и мне.
— Пока они обнаружат, что приключилось, все уже будет позади, — небрежно ответил герцог. — И меня провозгласят новым королем Лесной страны и Герцогства под горой. Теоретически я буду только регентом, правя от имени Стефена, пока он не достигнет совершеннолетия, но все сводится к одному: я стану править здесь и снова сделаю королевство сильным.
— Народ никогда этого не примет, — сказал Чанс. — Он никогда не примет вас.
— Какой народ? — уточнил герцог. — Лесной народ, или иммигранты из Герцогства под горой, или редхартские общины? Они могли бы подняться в поддержку Харальда, героя Войны демонов, но не ради королевы-иностранки. В конечном итоге народ делает то, что ему говорит армия. А армия следует за тем, кто главный. Такова ее работа. Разумеется, из моей армии придется вычистить определенные подрывные элементы, всегда найдутся дураки, которым не терпится попасть в герои или в мученики. Но мои наемники выполют их крайне эффективно. Несколько массовых публичных казней сделают мою позицию кристально ясной. А после этого для большинства людей все пойдет, как раньше, и они научатся делать то, что им говорит сильный король. Внесите ребенка.
Один из солдат подошел и встал рядом с герцогом. В руках он держал спящего мальчика — крохотное тельце, завернутое в одеяло. Королева вскрикнула и привстала, узнав дитя.
— Стефен! Это мой сын! Что ты с ним сделал?
— Успокойся, дочь. И сядь. Ты же не хочешь, чтобы мои наемники занервничали, правда? Так-то лучше. С ребенком все в порядке. Неужели ты думаешь, я причиню вред собственному внуку? Ему просто дали конфетку, чтобы он поспал, пока все это не кончится.
— Но я оставила его под охраной!
— Человека, который стоит рядом со мной с моим внуком на руках, зовут Петля. Он мой личный маг. Не то чтобы полноценный чародей, но изрядно подкованный. Я провел его сюда переодетым в солдатскую форму, и никто не заметил. Он убил твоих стражей одним-единственным заклятием и унес твоего сына. А теперь он охраняет Стефена от любой физической или магической попытки забрать его. Мальчик теперь мой, и я выращу своего внука настоящим королем. Истинным правителем Лесного королевства и Герцогства под горой, объединенных в великую страну.
— В воспитании дочерей ты не особенно преуспел, не так ли? — напомнила Калли. — И, в конце концов, все они обернулись против тебя. Что заставляет тебя думать, что с внуком ты справишься лучше?
— Я учился на собственных ошибках, — ответил герцог. Он холодно посмотрел на Фелицию. — Ты оказалась неспособна защитить Стефена; это само по себе является достаточным доказательством твоей непригодности на роль королевы. Тебе следовало проверить всех моих людей в поисках скрытой измены. Неужели ты и вправду полагала, что я предамся в руки моих врагов незащищенным? Ты недостойна править, Фелиция. Коротко и ясно. Я пресеку все склоки при твоем дворе и положу конец всей этой демократической ерунде. Власть принадлежит тому, кто достаточно силен, чтобы взять и удержать ее. Мой внук станет королем, и я прослежу, чтобы ко времени восхождения Стефена на престол его враги были мертвы.
Люди, собравшиеся у трона и еще несколько секунд назад готовые вцепиться друг другу в глотки, теперь встали плечом к плечу перед герцогом, объединившись против общего врага. Все прочее могло подождать. Хватило обмена несколькими быстрыми взглядами, чтобы подтвердить это, но сэр Роберт, будучи политиком, все-таки счел необходимым выразить общую позицию словами:
— Это наш двор и наша страна, герцог Арлик, и мы будем сражаться насмерть.
Остальные поддержали его гулом одобрения. Шаман шагнул вперед и грозно воззрился прямо на герцога: