Змееносец Ликише
Шрифт:
Но что же могло сроднить двух незнакомых друг другу людей? И главное, как?
После того как Ликише рассмотрел узника, он наконец решил завязать разговор первым:
– Добрый день, узник!
– Ну, здравствуй, спаситель, – ответил узник, заглатывая сладкий вкус свободы, бросив на парня оценивающий взгляд.
Узник, чья магия одним поднятием руки заставила утихомирить напуганных зверей, с нескрываемым интересом смотрел на спасителя. Волосы, заплетённые в тугую косу, концом кaсались пояса и не были обрезаны – одна из примет недавнего совершеннолетия. А это могло
Всё же от грубой ошибки его остерегла и другая мысль: кто этот мальчишка?
– Помню время,– начал узник,– когда мои последователи и жрецы резали своих жертв ради того, чтобы оживить тетраэдр. Сотни смертей и море крови, мука из людских костей былa рассеяна по воздуху, призывая высшие силы. Предсмертные стоны мужчин и женщин потрясли этот жалкий мир! Сколько ни бились величайшие умы, он не поддавался им! Но ты… тебе хватило одного дыхания! Одной тёплой руки! Может быть, это неудачная шутка со стороны моих недругов? Если это так, то я буду медленно выворачивать твою шею, и ты познаешь неведомую ранее тебе боль! Или заставлю тебя страдать, как не страдал ни один человек в этом проклятом мире! Говори, мальчик, кто ты?
– Нет, пленник камня,– спокойным тоном ответил юноша. – Я раскрыл этот камень совершенно случайно. Я надеялся, что не стану магом и хотел было бежать из города, а теперь мне не дожить до утра. С лёгкостью меня поймают святозары и упекут в чёрный каземат. Мне нет смысла бежать, пустая трата времени. Тем не менее мне интересно, кто ты? И как попал сюда?
–Я ужас людей, я их страх и смерть! – придавая своему голосу эпичность, узник представился. – Я и есть орудие хаоса! Истинный кошмар! Сосуд для божественного духа мести. Преданный родным братом и моим народом. Меня упрятали в тетраэдре благодаря хитрому лукавцу. Я мог быть вашим сарфином! Ириль по праву наследия мой! Это мои наследники должны были осчастливить эти края, но нечестивец украл это право! Мой родной брат не является тем, кем себя выдаёт! Только истинный Змееносец по праву должен восседать на троне Змеиной долины. Ириля!
– Ириля давно нет, – оборвал узника Ликише, нисколько не страшась жуткого лица собеседника. – Мы в Мириде. Это дворец сарфина, и здесь родился корсей и я.
– Ириля больше нет?– едва слышно прошипел колдун.– Этот нечестивец cравнял с землёй мой город?
– Нет! Ириль существует, но не в таком величии, как было написано в книгах. Это край наших предков? Альхидов?
– Наших? Так ты из рода Асхаев – Данов? Ты наследник?
– Да, но я не тот наследник, и я не стану сарфином,– от стыда у парня загорелись щеки и заметно пoyтих голос.– Я даже не корсей.
– Двое?– прекрасная новость обрадовала собеседника. Похоже, история повторяется. Тогда колдун решил разобраться в непростой ситуации. – Если ты не корсей, но относишься к нашему роду, oтветь, как зовут твоего отца?
– Коссей Гадесисис, сын сарфина Аллеля,– ответил парень.– Сын наложницы и альхида, а моя мать – коссея Фрийя, дочь богатого торговца Ативтолия Саржи из города Диадон. Она так же не маг. Время магов уходит, к власти в этом мире пришли миряне.
– Коссеи? Время магов? Что ты такое говоришь, мальчишка?
– Мой отец не маг, но он сын правителя Аллеля. Этот титул узаконили недавно, когда в семье магов рождаются дети без магии. Эти высокомерные превалиры Мириды придумали титул для немагов. Известный борец за правду превалир Изимат и его брат Сихей – управленцы Дома Невест для Данов. Они сами решили избавить Мириду от бесчестья, но с полгода назад Изимат ушёл в мир предков. Я думаю это из-за Лютоса Великолепного. Он не хотел, чтобы его короновали, ведь он тоже не маг.
– Таким образом, ты остаёшься наследником? Ты же маг?
– Меня даже по имени не называют, не то что признать корсеем. Как только Аллеля не станет, Лютос все равно станет сарфином Мириды. Время магов уходит, – повторил мальчик.
– Зна-а-ачит, ты вто-о-рой сын? – сердце узника ликовало. О лучшем сюжете он и мечтать не мог. В голове уже сложился план мести, и он был готов к первым действиям, но остался один вопрос, что его терзал все годы заточения. – А кто же эта наложница Аллеля?
– Бабушку звали Вивея из Добрых полей, но ее давно нет,– ответил юноша. – Она умерла.
Новость сильно шокировала узника, хотя невозможно было предугадать его чувства. Лицо страшно смешалось в мешаную белую пузыристую массу. Стянутый уголок рта едва слышно издал жалостный стон. На месте лобных складок собрался мясистый сгусток наростов. Руки тряслись, сжимаясь в большие кулаки. Голос изменился. На месте Ликише любой другой парень или взрослый мужчина должен со страхом бежать без оглядки, но Ликише с любопытством всматривался в вымученное лицо узника.
– Не дождалась! Не выдержала! – с трудом подавив боль в сердце, узник обратился к собеседнику: – Скажи, мальчишка, где ты нашёл этот камень?
– Я… я нашёл в тайнике у дедушки. Он был… спрятан.
Ликише замялся, скрывая правду от незнакомца, но под пристальным взглядом узника солгать было крайне трудно.
– Ладно, оставим на потом, – узник тут же догадался, как камень попал в руки парня, но в этот момент его интересовало совсем другое:– А как она умерла? Наложница Вивея?
– Любимая женщина сарфина – так прозвали ее во дворце. По воспоминаниям дедушки, в круг почитаемых превалиров было подано прошение: признать наложницу сарфиной, но они отказали. Правитель стал заложником правящего совета превалиров, поэтому поступал так, как говорит ему совет, а после поддался и Альянсу. Он не смог защитить бабушку от взбешённых магов, что чтили традиции альхидов и никогда не пятнали свою кровь. Потом она родила моего отца. Больше детей у него не было. Но жадные к власти превалиры поняли, как удобно держать сарфина на коротком поводке, и продолжали управлять им. Много лет дедушка исполнял пожелания совета, но ничего так и не добился. Это изводило бабушку. Еще совсем малюткой она посещала мои покои. Это звучит странно, но я помню все ее песни! Традиционные песни из Ириля о змеях! У нее был приятный голос. Еще она часто рисовала и один раз изобразила меня в змеинном обруче вокруг змей. Помню ее истории о Змееносце, но, когда я вырос, Лютос, мой брат, дразнил меня. Называл меня этим уродливым змеем. Твердил, будто бабушка выпрыгнула из окна из-за меня, увидев мою змеиную голову.