Змееносец. Истинная кровь
Шрифт:
— Упал! — взвизгнула Лиз в ужасе.
— Culus! — в сердцах воскликнул Паулюс и выскочил из кладовки. Наследник маркизата самозабвенно рыдал посреди стола, отчаянно размахивая ручонками.
— Больше никогда так не делай! — заорала Лиз, сердито глядя на Паулюса и подбегая к столу. — Ты ж мой маленький! Оставили тебя одного!
Она взяла Его Светлость на руки и стала старательно качать.
— Ты ж его недавно придушить хотела? — ошеломленно смотрел монах на воркующую над ребенком Лиз.
— Я и сейчас
Лиз решительно усадила Его Светлость на пол. И ухватилась за скапулярий — от греха подальше.
— Да не знаю я, где искать эту чертову дыру! — рассердился Паулюс. — Я вообще сидел на камне, а потом оказался прямо в кухне. Как такое происходит? — уже спокойнее спросил монах, поднимая ребенка. — Холодно на полу. Надо отнести его к Барбаре на полчаса и быстренько найти дыру, — выдал он Лиз новое решение проблемы.
— К черту Барбару. От печи тепло идет!
Лиз подергала скапулярий. Вдруг глаза ее округлились, и она открыла рот, обалдевшим взглядом глядя на Паулюса.
— Я по-ня-ла, — прошептала она. — Я поняла! Дыра во времени — это ты!!!
— Это еще как? И что ты собралась со мной делать? — Паулюс посадил юного маркиза обратно и отошел от него на несколько шагов. Для надежности.
— Вот когда мы домой вернемся, я с тобой такое сделаю, закачаешься!
Он расплылся в блаженной улыбке довольного кота и проговорил, подтягивая Лиз за скапулярий к себе ближе:
— Ну, и как возвращаться будем?
Оказавшись в его руках, она совершенно серьезно сказала:
— Уверяю тебя, мы испробуем все возможные методы.
И в этот самый момент в коридоре раздался какой-то грохот.
— Это еще что такое, — взяв за руку девушку, монах пошел к коридору.
Проходя мимо мальчишки, сидевшего на полу и внимательно разглядывавшего малочисленную процессию, он шепнул ему, сделав «страшные глаза»:
— А ты сиди тихо!
Грохот в коридоре прекратился. Зато раздался чей-то громкий шепот. Судя по голосу, шептала Барбара:
— Подними ты его! Вот. Поставь на место.
— Душенька, да не томи, — отвечал ей голос Шарля-мясника.
— Да будет, будет. Пойдем в кладовку. Там самое подходящее местечко.
И в тот момент, как Лиз и Поль выглянули в коридор, Барбара и мясник слились в страстном поцелуе.
Лицо святого брата сначала вытянулось от изумления, а потом он громко, безудержно расхохотался. Нет, он, конечно, был наслышан про бурную молодость кухарки, когда она не пропускала мимо себя ни егеря, ни конюха. И даже однажды ввела во искушение благочестивого брата Ансельма, грешившего до нее только чрезмерными возлияниями. Теперь же в ее умело расставленные сети попал местный мясник. Ловко!
Отсмеявшись, Паулюс произнес торжественным тоном, словно читал молитву в часовне:
— Срам-то какой, многоуважаемая Барбара!
Вечером того же дня Шарль-мясник сделал Барбаре-кухарке предложение, чтобы не осрамить ее перед добрыми людьми.
— Потому что я честная женщина! — грохотала почтенная дама, и складки ее покрывала тряслись вместе с возмущенным подбородком.
XXIV
1159 год, королевство Трезмон, обитель, затерявшаяся в горах
— Королева совсем плоха, — проговорила настоятельница. — Несчастная женщина. Так молода, так красива…
— Даст бог, и она поправится, — ответил старик-лекарь с бородавкой на лбу. — Что же, матушка, проводите меня к ней?
Старушка кивнула, чуть не уронив вимпл. И они направились вдоль темного сырого коридора в крошечную комнатушку, где умирала Блаженная королева, как была прозвана в народе.
Маленькое ее тело, распластанное на постели, металось, будто в горячке. Глаза смотрели так, словно видели перед собой не стены обители, но что-то иное.
— Вы королева? — спросил лекарь.
— Я не королева! — закричала она диким голосом. — Королева еще в пути! Весной привезет ее король! Так мне сказали!
— Кто сказал?
— Кельт! — приподнявшись, выплюнула она и снова упала.
Лекарь нахмурился и подошел ближе.
— Вы видели кельта, королева?
Она схватилась за голову, ударила крошечной ладонью по ней несколько раз и прохрипела:
— Я не королева! Я не королева! Я не королева! Королева придет весной! Она подарит кельту наследника! Она подарит королевству спасение!
— Черт, — пробормотал лекарь. — Какого наследника?
— Сына рода Наве. Сына хранителей камня. Сына рода Форжеронов. Сына великих магов. Наследник кельта. Он спасет королевство.
— Вот как? И как мы узнаем, что это, и в самом деле, он?
— Он будет носить имя подобного Богу и знак змеи!
Лекарь побледнел. Почесал бородавку на лбу. И, приблизившись к королеве, тихо сказал:
— Это сказал тебе кельт? Ты уверена, королева?
— Я не королева! Не зови меня королевой! Я умру графиней Дюша! Но не королевой! Я умру графиней Дюша!
— Как скажешь, — с искаженным улыбкой лицом проговорил лекарь и щелкнул пальцами.
XXV
23 декабря 1186 года, Трезмон, «Ржавая подкова»
— Ну вы и олух, Ваша Светлость, — мечтательным голосом проговорила юная Аделина, девушка, работавшая в харчевне «Ржавая подкова» и подчас оказывавшая некоторые услуги постояльцам.
— Олух, — мрачно кивнул маркиз де Конфьян, блуждающим взглядом глядя в черный провал окна. Сердце его рвалось туда, в ночь, в метелицу.