Змеёныш
Шрифт:
Та-ак… Анхель Гутьеррес продолжал улыбаться, сделав вид, будто пропустил реплику маршала мимо ушей. На самом деле он еще не пришел к определенному решению, и это мучило его. Дьябло! Какое решение окажется верным, и не сейчас, а в долгосрочной перспективе, – неизвестно. Роскосмос будет держаться за свою находку, полагая, что извлечет из нее нечто суперполезное в конкурентной борьбе. Один факт обладания инопланетянином резко повысит рейтинг компании… Военные, в свою очередь, попытаются перехватить лакомый кусок, и теперь же. Армия не станет заниматься крючкотворством, она властно и грубо потребует найденыша себе. Трудно отказать… В запасе у военных
Опасность для человечества существует, и единственная защита от вторжения – военно-космические силы. Это так. Военный флот ляжет костьми, прежде чем пропустит врага к Земле. Сомневаться в этом не приходится. Похоже, правда, что все эти грозные с виду и очень, очень дорогие космические эскадрильи способны причинить чужим не больше вреда, чем муха, бестолково жужжащая перед бивнями слона, – но разве есть выбор?
Непростая задача. Что ж, пусть ее решает комиссия, а Генсекретарь умоет руки. Более чем вероятно, что найденный метаморф в скором времени достанется военным, а Роскосмос получит компенсацию. Компания еще может оказаться единственной выигравшей на этом деле стороной. Вот будет номер, если найденыш не годится решительно ни на что!
– Майор! – пророкотал командный голос маршала Тютюника, и майор в форме космопехоты тут же возник, как чертик из коробочки. – Поставьте людей. Не выпускать из помещения… вот этого! – Румяным пальцем маршал указал на метаморфа. – Оружие не применять. Вот мы сейчас и проверим… Вы не возражаете, господин Генеральный секретарь? Отлично. А вы, господа астронавты, идите, вас пропустят. Приведите себя в порядок и отдыхайте.
7.
Никогда еще Анхель Гутьеррес не был так близок к смерти. Но странное дело: страх – липкий, потный, с мурашками – пришел гораздо позднее, а все случившееся Генеральный секретарь наблюдал с почти идеальным хладнокровием, как будто дело касалось кого-то другого, а не его самого. Позже он понял, что сохранил спокойствие и рассудительность исключительно благодаря своему ничтожному опыту участия в опасных переделках. Ему просто не пришло в голову испугаться перспективы мгновенной и нелепой смерти – в том мире, где он жил, преобладали совершенно иные страхи!
Экипаж корабля пытался протестовать, но был все же выведен прочь, а перед дверным проемом встали четыре дюжих космопехотинца. Устремившийся вслед за экипажем чужак попытался обойти их – и был отброшен. Что тут началось!..
Он отлетел назад и упал, как манекен, не попытавшись сгруппироваться, и звучно ударился затылком о пол – Гутьеррес даже поморщился, вообразив, каково на месте чужака пришлось бы человеку. Гарантированное сотрясение мозга в лучшем случае. Но никто не мог сказать, где у чужака находятся мозги и существуют ли они вообще как обособленный орган.
Распластанный по полу чужак стекся в серебристую каплю – если только бывают капли метрового поперечника. А потом раздался отчаянный визг, и каплю начало корежить.
– Ради бога!.. – в панике воскликнул гендиректор Роскосмоса, желая, как видно, побудить военных прекратить их эксперименты, но договорить не успел.
Капля превратилась в шар, и шар прыгнул на космопехотинцев. Те, хоть и стояли с разинутыми ртами,
Налетел снова – и вновь был отбит молодецким ударом. Завертелся на полу волчком. Визг стал нестерпимым.
– Прекратите же! – схватившись за уши, завопил гендиректор.
Визг резко смолк, а шар снова прыгнул. На сей раз вверх. Сочно чмокнув, присосался к потолку. Задвигался, заколыхался, пристраиваясь поудобнее. Каповый нарост, подумал Гутьеррес. И тут его осенило.
– Что тут у вас над потолком?
– Вакуум! – провыл гендиректор. – Слоеная обшивка общей толщиной тридцать миллиметров, а выше вакуум!
И Гутьеррес оказался на высоте.
– Прекратить! – рявкнул он так, будто сам с младых ногтей служил в космопехоте. – Маршал Тютюник, властью Верховного Главнокомандующего я приказываю немедленно прекратить! Срочно вернуть сюда экипаж «Вычегды»! Бегом!
Строго говоря, Анхель Гутьеррес являлся Верховным Главнокомандующим скорее номинально, чем по сути, – естественный, устраивающий всех компромисс, – и до сего дня не думал, что ему придется командовать там, где он привык маневрировать. Однако пришлось. И удивительно вовремя.
Нет, маршал Тютюник не отказывался повиноваться. Но маршалу Тютюнику понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить приказание.
– Он же прожрет нам дыру и выйдет сквозь нее! – вклинился в паузу плачущий фальцет гендиректора. – Вы хоть материалы о нем читали? Да быстрее же, идиот, если хотите еще пожить!..
Говорят, перед лицом смерти все равны, и бывают ситуации, когда какой-нибудь гендиректор мелкой фирмы запросто и без тяжких последствий может назвать идиотом самого командующего военно-космическими силами Земли. Еще говорят, что рано или поздно доходит и до жирафа. Если так, то маршал намного опередил его.
И все-таки ринувшиеся исполнять приказание космопехи не имели ни малейших шансов успеть вернуть экипаж «Вычегды». «Каповый нарост» на потолке кабинета гендиректора Роскосмоса трудился размеренно и споро. Проедая ход наружу, он чуть ли не урчал. Много ли труда надо, чтобы поглотить внутреннюю обшивку, теплозащитный и радиозащитный слои, а затем тонкую внешнюю броню из титаново-магниевого сплава? Для серпентийца это было не работой, а легким завтраком.
Первым ринулся вон из кабинета гендиректор Роскосмоса. За ним последовал Гутьеррес – шагом, но самым скорым. Замыкали отступление маршал Тютюник и бригадный генерал Хеншер.
Со скоростью пушечного ядра выскочила и сочно впечаталась в паз герметичная дверь. Медленнее, но гораздо солиднее, с внушительным гулом, проползла и встала на свое место броневая заслонка.
Генерал Хеншер украдкой утер со лба пот.
– Боюсь, это не решение проблемы, – с удивившим его самого спокойствием произнес Гутьеррес. – Если он проест внешнюю обшивку и выйдет наружу, нам повезло. Если же он оставит в обшивке дыру, а потом займется дверью или переборкой…
Глухой удар из покинутого кабинета не дал ему договорить. Казалось, будто за переборкой бабахнула гаубица. Дрогнули стены. Сейчас же взвыла сирена, и, чуть только смолкла, тягучий механический голос забормотал: «Внимание, опасность первого уровня! Внимание, опасность первого уровня! Служащим, находящимся в секторах А и Б, немедленно эвакуироваться в сектор В. Просьба не паниковать и пользоваться планом эвакуации. Повторяю: внимание, опасность…»
– Вот он и проел обшивку, – констатировал Гутьеррес. – Интересно, что на очереди?