Змеиный хвост
Шрифт:
Ави кинула быстрый взгляд на подруг и взяла маму за руку, чтобы тихонько увести ее.
— Настоящие хоромы, — выдохнула Терния, когда они вошли в отведенную жилую зону для Ави.
— Здесь есть свой кабинет, небольшая гостиная, отдельная ванная комната и спальня. Квартира, а не спальня, — усмехнулась она, но от Терри не укрылась горечь.
— Что случилось, солнышко? — она развернула Ави к себе лицом, заглядывая в желтые глаза дочери.
— Это гостевое крыло, мам, — улыбка будто приклеилась к ее лицу. —
Терри не нужно было объяснять, что имела в виду ее дочь. Она же несколько лет работала во дворце. Занимала должность при королевском казначее и насмотрелась на знать. Как и на их дома, куда приходилось выезжать по работе. Ее род, хоть и был древним, но к правлению Адона утратил даже намек на состоятельность, поэтому Терния не чуралась никакой работы.
И в Ави воспитывала трудолюбие.
Но здесь царила... праздность. И одиночество.
— Возможно, это временно, дорогая моя. Вы все-таки заключили дипломатический брак и... Дай вам обоим возможность привыкнуть друг к другу.
— Я не жалуюсь, мам. Ты же знаешь.
— Знаю, солнышко. Ты у меня не из капризных, — Терри замолчала, задумавшись о том, что, возможно, Ави была слишком понимающей. Она хотела сказать еще кое о чем, что заметила при отлете с Канисиана, но тут возникла голограмма Кеста. На глазах у трефира-дворецкого была черная повязка — в этом доме явно берегли приватность.
— Вас ждут в гостиной, сейше Сареффа.
Когда Кест исчез, Ави улыбнулась маме и потянула ее за руку.
— Продолжим завтра с утра?
— Конечно, — сжала ее пальцы Терри, но с утра никакого разговора не вышло.
Эрсах спрятал все эмоции, закрылся щитами, забаррикадировался от любого ментального вторжения в этом атлейском аду, который по недоразумению Эйгал называл званым ужином. И ведь этот чертов внутренний протокол не позволял ему предупредить их гостей. Сколько наловят мыслей атты у их союзников, а сколько Мейшу выудит из головы Ави?!
Эрсах сжал челюсти и принялся разглядывать еду на тарелке.
— Думаешь, воскресишь? — голос у Эйгала был до приторности противным. А раньше ведь он такого не замечал. Аттер настолько раздражает его? Или он ревнует?
— Что? — не уловив нить вопроса, спросил Эрсах.
— Говорю, думаешь, воскресишь свою лангусту на тарелке?
Эрсах снова перевел взгляд на свое блюдо и наконец-то понял — красиво уложенная лангуста утопала в зеленом овощном пюре.
— Тебе больше заняться нечем, кроме как отслеживать мои реакции?
— Все свои вопросы я уже обсудил, так что могу побыть заботливом хозяином. К тому же сегодня у нас столько гостей. Нельзя, чтобы стало скучно.
Эрсах даже усмешки не сдержал: Эйгал и веселье — два абсолютно разных состояния вещества. Вернее, у аттера чувство юмора было настолько своеобразное, что Эрсах радовался серьезности заклятого друга.
— Лучше ответь мне, когда ты дашь согласие на мой брачный ритуал. Сегодня Мейшу был невероятно обтекаем и нечитаем, но я его все-таки дожал, и он сказал прямо — аттер не дает свое разрешение. С чего бы, Эйгал?
Глаза друга сузились. Он быстро стрельнул взглядом в сторону, где за столом сидела Ави, а потом просто хмыкнул.
— Ты издеваешься?
— Делаю тебе одолжение, — жестко ответил Эйгал. — Ты же ее не любишь. И будем честны друг с другом, Эрсах, вряд ли полюбишь. Может быть, она найдет здесь свое счастье с другим?
Кроваво-красная пелена опустилась на глаза атта Сареффа. Когда в последний раз он чувствовал такую жажду убивать?! А ведь сейчас он хотел обмотать эту хренову белую косу вокруг шеи Эйгала и затянуть потуже, пока тот не перестанет дышать! Он, что, серьезно говорит ему отпустить Ави?!
— Она моя, — тихо прорычал Эрсах. — Она. Только. Моя.
В глазах Эйгала вспыхнули искры триумфа.
— Я дам свое разрешение, когда Августа сама попросит меня об этом.
Эрсах захлебнулся словами, ругательства застряли в горле, как рыбные косточки. Но их разговор все равно прервали — одна из наложниц Мейшу, склонившись перед аттером, тихо сообщила, что сейше Сареффа в тяжелом состоянии, и господину атту следует немедленно последовать за ней.
Веселость Эйгала как рукой сняло, он кивнул Эрсаху, чтобы тот немедленно покинул стол. Эрсах же, как только двери столовой закрылись за ним, сразу же прикрикнул на девицу, чтобы не мельтешила, а бегом отвела его к Ави.
Но когда он вошел в собственный кабинет во дворце аттера, то замер в проходе, пытаясь понять происходящее.
Ави страстно выгибалась под...
— Теперь вы можете быть уверены в истинных чувствах вашей сейше, мой атт, — голос Мейшу был вкрадчив и сладок, и доносился из дальнего темного угла кабинета. Жрец сидел на подушке, скинутой на пол, и перебирал бусины на браслете, подсматривая за... ними. Эрсах так и не мог понять, как назвать действие, что развернулось перед его глазами.
Ави обнимала его. Она позволяла целовать себя. Позволяла ласкать, выстанывая его имя. Ави хотела его и готова была отдаться.
И Эрсаху было плевать, что все это лишь в голове его сейше, что так умело вынул наружу Мейшу. Она думала о нем. Мечтала... Раз Эрсах пришел в ее фантазиях. Даже его змеиного хвоста Ави не боялась, смело оплетая им себя в своей порочной фантазии.
— Я вырву тебе глаза, Мейшу, если ты посмеешь хоть еще раз провернуть такое! За то, что опоил мою сейше, ты будешь клеймен.
Мейшу плавно встал с подушки. Звякнули бусины, и морок, отчетливый и яркий, развеялся, оставляя лишь Ави, всю вспотевшую и изнывающую от боли в теле.
— О нет, атт Сареффа. Я бы никогда не посмел навредить такому сильному и чистому созданию, как ваша сейше. Тот, кто это сделал, ядовитая дрянь, посмевшая попрать наши законы. Я знаю, что вы не высокого мнения обо мне, ибо в тяжелые скорбные дни я не нашел нужных слов для вашего разума, мой атт. Но и я не позволю смешивать себя с грязью. Я открыл сознание вашей сейше для того, чтобы узнать истину. И теперь могу поздравить вас с ней. К сожалению, вместе с радостью, вы привезли в наш дом и зло, которое вряд ли оставит попытки навредить. Сейчас Ави нужна ваша помощь, а я пока исследую ее кровь, и сообщу обо всем нашему аттеру. Попробуйте хоть иногда доверять другим, Эрсах, — Мейшу сжал предплечье Эрсаха и бесшумно покинул кабинет.