Змей в райских кущах
Шрифт:
— Журналистка, — проговорила я в ответ, оглядываясь по сторонам. — Мы снимаем программу о заслуженных медицинских работниках…
— А, — хозяйка мне все-таки поверила, тем более что я показала ей свое удостоверение работника ГТРК.
— Проходите, — позволила хозяйка. — А Волчка не бойтесь, — женщина кивнула в сторону будки, — он не кусается! — усмехнулась она. — Только лает звонко!
— Как вас зовут? — вежливо поинтересовалась я.
— Алевтина Васильевна, — представилась женщина в темном платье. — Мы с Ниной Андреевной сделали обмен, — сказала она. —
За чаем с вареньем хозяйка рассказывала нам о своей жизни, жаловалась на нищету и показывала альбом с семейными фотографиями. На одном из снимков она была запечатлена вместе с Кожевниковой и Малаховой.
— Вы знакомы с Аллой Владимировной? — спросила я.
— Да так, — махнула рукой Алевтина Васильевна, — виделись пару раз. Компания не та! Куда уж нам уж, — с обидой в голосе проговорила она. — Это случайный снимок, — добавила хозяйка. — Я к Нине заходила, ну вот и…
— Кожевникова жила у Аллы Владимировны?
— Нет, — покачала головой хозяйка. — Она, конечно, и дневала и ночевала в ее хоромах, но жила все-таки в собственном доме! По крайней мере, он у нее имелся, — оговорилась она.
— А вы нам дадите ее адрес? — спросила я, мешая ложечкой варенье в полупрозрачной креманке. Варенье было абрикосовым, янтарным по цвету и приторно-сладким на вкус.
— Ну, если это необходимо, — протянула Алевтина Васильевна. — У нее домик на Луговой, номер 15, — пожала она плечами. — Только вы ее, наверное, не застанете, — добавила женщина. — Она скорее всего у Малаховой!
— Вряд ли, — заметила я. — Нина Андреевна ушла от Аллы Владимировны, — объяснила я.
— Ну, наконец-то! — обрадовалась хозяйка. Она явно недолюбливала Малахову.
— Вернее, ее уволили, — уточнила я, хотя сама, правда, не была уверена в этом на все сто. А Гоффман и вовсе утверждал обратное…
— Малахова?! — воскликнула Алевтина Васильевна. — Не может быть! Да за что же ее можно было уволить?.. Она ее едва ли не на руках носила! Кормила из клювика! Вот она — людская неблагодарность! — запричитала женщина.
Должна признаться, меня этот вопрос тоже интересовал. Но пока я постаралась не акцентировать на нем внимания, уповая на то, что мне удастся выслушать ответ от самой Нины Андреевны Кожевниковой.
Глава 6
— Хорошо, если она окажется дома, — заметила я, усаживаясь в машину. — А если нет?
— Война план покажет, — нарушил молчание Костя, выжимая сцепление. Мы выехали на одну из центральных улиц. Дорога от Алевтины Васильевны до Кожевниковой заняла примерно двадцать минут.
Дом, в котором, как предполагалось, проживала Нина Андреевна, был одноэтажным,
Я позвонила в дверь. Костя снова отказался дожидаться меня в машине и стоял за моей спиной.
— Что-то никто не открывает, — заметил он, щурясь от яркого солнечного света. Майское солнце светило прямо в глаза. Я невольно залюбовалась его фигурой и мужественным лицом, но тотчас отвела глаза: дома меня дожидался мой любимый Володька.
Наконец дверь все-таки открылась, и на пороге появилась Нина Андреевна.
— Вы? — удивилась она, опираясь о перила крыльца. — Ну, проходите, пожалуйста, — пригласила она.
Я вошла в темную, прохладную комнату. Следом за мной перешагнул через порог и Костяк Мой ангел-хранитель внимательнейшим образом осматривался по сторонам. И что, интересно, он собирался в этом доме увидеть? Или кого? Убийцу-маньяка, готового вот-вот броситься на меня из-за угла?
— Вы проходите, не стесняйтесь, — проговорила Нина Андреевна и раздвинула на окне занавески. — У меня здесь небольшой беспорядок, — извинилась она и прикрыла цветным покрывалом разобранную постель. — Я спала, — оправдывалась Кожевникова. — Что-то меня так разморило, что я и до спальни не добралась, — она развела руками. — Ирина, а вы ко мне какими судьбами? — с нескрываемым интересом осведомилась Нина Андреевна.
— У меня к вам несколько вопросов, — сказала я. — Вернее, у нашей съемочной группы.
— Так это вы насчет Аллочки? — наконец догадалась Нина Андреевна.
— Да, — подтвердила я.
— Чаю? — предложила хозяйка.
— Нет, — отказалась я. — Нас только что напоила ваша приятельница.
— Кто же это? — поинтересовалась Нина Андреевнам Выглядела она неважно, видно, что переживания последних дней не прошли для нее бесследно.
— Алевтина Васильевна, — ответила я, усаживаясь в мягкое темно-синее кресло.
— Надо же, — Нина Андреевна усмехнулась. — Вы и там побывали! Теперь меня даже не удивляет, что вам удалось меня разыскать! Так о чем вы собирались спросить? — осведомилась она.
— Почему вы ушли от Гоффмана?
В комнате на несколько мгновений воцарилось молчание. Нина Андреевна присела на стул и задумалась.
— Мне не хотелось бы говорить об этом, — не слишком уверенно произнесла она.
— Почему? — продолжала я спрашивать.
— Вы — посторонний человек в этой семье, — ответила Нина Андреевна. — Зачем вам это? У Аллочки и так неприятности!
— Вот мне бы и хотелось ей помочь!
Нина Андреевна недоверчиво взглянула на меня. «Почему?» — словно кричали ее глаза. Она и в самом деле болела душой за Аллу Владимировну как за родную.
— От этого зависит судьба моего эфира, — честно призналась я. — Вы мне поможете?
— А вы и впрямь что-то можете сделать? — спросила Нина Андреевна, и ее темные глаза засветились надеждой. Мне невольно подумалось, что в молодости эта женщина была, видно, хороша собой, но личная жизнь ее скорее всего не сложилась, и она стала считать семью Аллы Владимировны своей семьей.