Змий бледный

Поляков Влад

Ах да, чуть не забыл о самом главном. В расстроенных чувствах и кипя злобой, Малфой-прежний явно забыл, что движущийся поезд иногда немного дергает. И в результате не удержал равновесие, врезался своей белобрысой башкой в дверь одного из купе. Диагноз - отсутствующий он и живой-здоровый я, пусть с полной потерей памяти.

Кстати, насчет себя любимого. Пора уже открывать глаза, подниматься и двигаться вперед, к новой, неизвестной, но однозначно интересной жизни. Ведь уровень интереса мы частенько создаем себе сами, особенно если стартовые условия хорошие. А мне на них уж точно грех жаловаться.

Глава 1

Открываю

глаза и вижу перед собой... потолок. Да уж, вот ты какой, северный олень! Первое впечатление от мира - деревянные панели потолка купе. Правда хорошие панели, не из дешевки какой-нибудь. Сразу видно, что Хогвартс-экспресс это не абы что, а от души сотворенный и зачарованный конструкт, многим на зависть.

Стоп, хватит пялиться на потолок, лучше посмотреть на то, что вокруг. Хотя бы на тех двоих, которые находятся рядом. Впрочем, я уже процентов на девяносто уверен, кто именно тут расположился. Ну да, они самые! Винсент Крэбб и Грегори Гойл - парни из семей ближнего круга лорда Люциуса Абраксаса Малфоя, моего... отца. Да, пожалуй, именно отца. Что ни говори, а вместе с памятью я вобрал в себя и эмоциональную составляющую, а она говорила, что родители действительно любили своего единственного ребенка. Это было... приятно. И знакомо. Мда, памяти нет, но эмоциональные отклики никуда не деваются, как и суть личности, это я уже успел уяснить.

– Драко, ты в порядке?

– Сюзерен?..

Ага, все как и ожидалось. Винсент более прост и импульсивен. Его легко разозлить, готов сорваться с места не только по приказу или необходимости, но и по любому поводу. Сорвавшись, будет долго и с удовольствием втаптывать в пол любого косо посмотревшего. Развитые не по годам мышцы тому только способствуют, равно как и массивное, но без жирка, телосложение

С Грегори все несколько сложнее. Более хитрый и куда как более опасный. Как я успел понять, копаясь в воспоминаниях, этот паренек сперва пытается решить что-либо наглым наскоком. Удается - хорошо. Нет... быстро отступает и потом готов ждать до посинения, но рассчитаться за собственную неудачу. Уверен, что после тех крысиных укусов для него не только рыжий Рональд Уизли стал врагом, но и присутствовавший, поддерживающий того Гарри Поттер. Он ведь какой: сначала отомстит, а потом забудет... что отомстил. В общем, неоднозначная личность. Хотя мне то что? Что он, что Винсент - вассалы рола Малфой. А магические клятвы вассалитета - это не пустые росписи на бумаге, как у обычных людей. Кстати, тут их принято называть магглами, то есть невосприимчивыми к потокам магии, что пронизывают весь окружающий мир. Ладно, сейчас не о том речь.

Жестом даю понять, что все у меня нормально, после чего аккуратно так пробую сначала пошевелиться, а потом и сесть. Организм, что радует, не протестует. Более того, он буквально требует более активных действий. Не стоит его разочаровывать. Встаю, разминаю мышцы явно непривычными для этого тела движениями. Сразу видно, что прежний хозяин физическими нагрузками и спортом себя не утруждал. Что ж, это мы исправим, зуб даю. Про эффективность магии я знаю из доставшейся памяти, а вот волшебные пендели и магические звездюляторы познал на собственном опыте. Получал их реже, выдавал чаще. В общем, мало кто уходил обделенным.

– Долго?

– Где-то полчаса, - отвечает более быстро воспринимающий Гойл, понимая, что я спрашивал о времени, проведенном в отключке.
– Нам хоть и сказали, что с тобой все нормально, но... Я бы тебя, сюзерен, скоро будить бы стал.

– Понимаю. Я - Малфой...

Гойл

промолчал, справедливо считая, что все нужное уже сказано. Крэбб же попробовал меня не то подбодрить, не то просто отвлечь:

– Да ну их, этих Поттера с Уизли! Чтоб их в Хаффлпафф распределили...Я тут всяких сладостей набрал, с запасом. Будешь?

Собственно, почему бы и нет? Сладкое люблю, да и предлагают от души. Поблагодарив, я взял у Винсента... шоколадную лягушку. Все бы ничего, но она, скотина страшная, при разворачивании начала шевелиться!

Стоять, бояться! Это я не себе, а шоколадному земноводному. Ладно, тебя я сейчас героически слопаю, но больше точно не стану есть... такое. С трудом сохраняя спокойствие, не позволяя проявиться непониманию и средней форме офигения, я дожевал этот псевдоживое кондитерское изделие. Шоколад как шоколад, но только ЗАЧЕМ вот в такой извращённой форме? А вот прилагающаяся к лакомству карточка была куда как интереснее. Это я понял, как только развернул ее и всмотрелся в портрет изображенного там человека.

– Дамблдор, - скривился Гойл.
– И здесь он!

Так, память моя не родная, давай, работай! Хм, работает. Да и текст под волшебным портретом, изображавшим на лице глубокое недовольство, помог. Значит, Альбус Персиваль Дамблдор, директор Хогвартса, председатель Визенгамота, кавалер множества орденов и победитель Темного Лорда Гриндевальда. А еще 'старая бородатая сволочь', как его называл отец, особенно когда думал, что это не донесется до ушей сына. И поверьте, это было самое вежливое высказывание.

Ничего удивительного тут не было. Именно Дамблдор всеми своими силами старался отправить в Азкабан, специальную тюрьму для магов, как можно больше сторонников павшего Темного Лорда. Сам Люциус Абраксас Малфой, со всеми его связями и хитроумием, с огромным трудом сумел вывернуться из цепких лап закона. Заодно вытащил и часть союзников, в том числе и отцов моих нынешних спутников. Другим же повезло куда меньше... Если вообще можно назвать везением пожизненную пытку в окружении дементоров - странных, опасных и, как говорилось, практически неуничтожимых существ. Тех самых, что питаются эмоциями человека, погружая попавших под их воздействие в бесконечный ад кошмаров, отчаяния и душевных страданий.

Ужас, это действительно ужас. И вот этот хмырь на волшебной карточке к этому прямо причастен. Я это никогда не забуду, память у меня хорошая. Пока же надо что-то сказать, а то того и гляди повиснет удручающее молчание.

– Верно говорят, что редкая борода козла красит, - усмехнулся я, щелкнув по карточке в районе вышеупомянутого украшения.
– А уж это чучело... Мда, вот взял и исчез, не желая выслушивать мое искренне им 'восхищение'. Странный, правда?

Слушавшие меня парни сначала переглянулись, а потто, не выдержав, откровенно заржали. Ничего, говорят, смех жизнь продлевает. Особенно тогда, когда высмеиваешь тех, кого с полным правом можешь считать своими врагами. А Альбус Дамблдор был уж точно не другом. Ведь враг рода Малфой есть враг и для всех его представителей.

– Силен ты, сюзерен!
– отсмеявшись, сказал Гойл. Потом явно прислушался и лишь после этого добавил.
– Только ты того, не забывай, что волшебные портреты, даже вот такие, могут быть использованы для подслушивания. А он, сам знаешь, всегда бдит.

– Ага-ага, конечно. Свою бдилку может хоть к заднему месту приложить, хоть к переднему. Я просто счастлив буду балагану под названием 'Великий Светлый обвиняет ученика Хогвартса первого курса в том, что он сравнил его портрет из шоколадных лягушачьих потрохов с некоторыми представителями рода парнокопытных'. Так и представляю себе счастье журналистов, что писаются от восторга в предвкушении!