Знахарь. Трилогия
Шрифт:
– А завтрак?
– Завтрак каждый готовит себе сам! Купи на обратной дороге из школы сыпучую гадость и белую жидкость. Разрешаю!
– Папка! Ты чудо! Может я, тогда еще, юбку на школьной форме подрежу?
– И отморозишь себе. Кому я это говорю, глупец? Опять магия?
– Я осторожно.
– А приворожить Петрова не проще?
– Это неспортивно!
– Ха!
Рэ Павловна.
Рэ поднялась на холм, ветер донес до неё запах сосен, а вместе с ним …
– За год здесь почти ничего не изменилось, ни одна мелочь, может только юбка? – усмехнулась Катя, – даже Рэ не подросла. Почему? Катя смотрела на Рэ, но обращалась, явно, к Павлу.
– Ты опять сделала пластику. Хакамада! – оскорбительно засмеялся отец. Рэ было непонятно: кто такая Хакамада, и чем так плохо быть на неё похожей.
– Сундук деревенский! Это китайский стиль! Он немного смешался со старым, семитским, – обиделась Катя.
– Помнишь «Ванессу Мэй», свою невестку? Хочешь стать такой? – задумчиво сказал отец. Катя подумала, глаза её загорелись, но она справилась.
– Нет. Не хочу, чтобы у тебя болело сердце.
– Я деревенский сундук! Моё сердце – стальной замок!
– Как ты живешь без любви?
– У меня есть дочка! – отец обнял Рэ.
– Ты стар и глуп, хоть и смотришься на тридцать.
– Я счастлив! Здесь я впервые, по-настоящему счастлив! Мне есть зачем жить!
Глава 13
Тихая сельская жизнь
Рэ Павловна.
Ради приезда Кати отец отменил вечерние занятия магией, проверку школьных заданий и даже позвонил соседу пограничнику, попросил перенести его тренировку с Рэ. Катя болтала весь вечер без умолку, а Рэ восторженно млела от её рассказов, отец же становился всё сумрачней. Просидели до полуночи, Рэ никак не могла заснуть и пошлепала босиком в комнату для гостей, там было пусто. Девочка активировала поисковую сеть и обнаружила Катю в комнате отца, ей это почему-то не понравилось. Глухая ревность всколыхнула обиду на отца и неприязнь в Кате. Рэ пару минут подслушивала и у неё отлегло на сердце, взрослые разговаривали холодно. Рэ, в спешке, даже успела «заглянуть» в комнату отца. Катя была, правда, в абсолютно прозрачной ночнушке, но сидела в кресле.
– Я тебя в который раз прошу, Катя, не забивай девочке голову фальшивыми прелестями столичной жизни, – голос у отца скрипел и хрипел. Рэ знала, он крайне раздражен, хотя внешне говорит спокойно.
– Она всё это видит по тиви.
– Она понимает, что показывают шлюх и воров.
– Ой-ли? Есть и приличные люди!
– Холуи? Охрана?
– Ты не любишь родину.
– Как сказал классик: «Родину я люблю, государство ненавижу!» – пошутил отец, и сам же засмеялся искусственным смехом. Катя встала и подошла к кровати отца.
– Пустишь под одеяло? – для видимости спросила она, и улеглась рядом с потеснившимся Павлом.
– На второе место по значимости ты поставила любовь! Я рад, что деньги у тебя откатились в самый конец, – отец произнес это серьезно, без обычной насмешки.
– И?
– Всего год прошел после смерти матери Рэ.
– Извини, я забыла про твои проблемы, – Катя нагло зашевелила руками под одеялом. Рэ возмущенно зашипела, еле слышно, чтобы в соседней комнате не услышали.
– Ого! – удивилась Катя, слишком театрально.
– Мои проблемы носили магический характер. Рушель не хотела делить меня с другими. Как только она умерла, заклинание потеряло силу, – грустно произнес отец. Рэ чуть не упала от неожиданности.
– Вот видишь! Неудачник ты! Пустышка!
– Что ты меня накручиваешь? «На слабо» я не велся даже в детстве. Я не хочу делить любовь между Рэ и кем-то еще. Девочка не поймет, будет ревновать, ей хватает горестей в этой жизни.
– Тебе хотелось сына? Воспитываешь её по-мальчишески!
– Нет. Я доволен и счастлив. Воспитываю так, как умею.
– Секса хочешь? Чисто по-дружески, – Катя залезла на отца, навалившись на него тяжелой грудью. Рэ казалось, что Катя хочет отнять у неё последнее, что осталось в жизни, любовь отца.
– Нет. Утром «она» всё поймет и расстроится, – отец ласково поцеловал Катю и сдвинул в сторону. Катя обиженно отвернулась и замолчала. Пауза затянулась. Рэ успела сообразить, что подслушивать и подглядывать неприлично. И, раз уж ничего интересного не происходит, то можно вспомнить о приличиях. К тому же ей захотелось спать, в комнате было прохладно, теплая постель стала особо заманчива.
– И всё-таки ты неудачник! – судя по голосу, Катя тихо плакала. Но в голосе была злость. Рэ решила еще немного послушать и посмотреть.
– Я не научился «зарабатывать» деньги! Иными словами – воровать!!! Как твои московские друзья?! – зло зашипел отец.
– А что тебя так возбудило?! – слезы у Кати просохли, она говорила почти радостно.
Рэ подглядывала магически, и ей казалось, что глаза отца полыхают огнем. Катя этого не видела и держалась уверенно.
– У меня осталось два друга, ты и Хард. Погиб Кляйн, убили Лёшу …
– А тот эльф, с которым вы подружились в плену? Ты говорил о нем с такой грустью!
– Когда служебный долг мешает дружбе …
– Ты бы расстался с работой! Я знаю! А он?
– А он не смог. Так что ты мой самый старый и близкий друг! А деньги тебя испортили, вот я и расстраиваюсь.
– Только ты не говори «старый», лучше как-то по-другому: «милый друг», например, – Катя опять обняла отца.