Знак судьбы
Шрифт:
— Вовсе нет. Мужчины тоже боятся грозы.
— Правда?
— Конечно, я знаю… двоих.
— Мужчин?
— Да, мужчин. Есть один парень, он живет возле Слагифорда, тоже фермер.
— И он боится грозы?
— Каждый раз, когда небо темнеет, он прячется в коровник. — Мэтью надеялся, что Констанция не расскажет об этом Дональду, потому что он долго бы смеялся.
— Он… взрослый мужчина?
— Да, вполне взрослый. Но возраст тут ни при чем. Вот на рынке крутится один мальчишка, я видел несколько раз, как при первых раскатах грома он прятался
Констанция улыбнулась, а Мэтью улыбнулся в ответ, мысленно поздравив себя с тем, что ему удалось запудрить ей мозги.
— Вперед! Вперед! — подгонял юноша лошадей, но лошадь Констанции еле плелась, приближение грозы ее не пугало: слишком много их пережила она на своем веку. А вот молодая лошадь встревожилась, вскинула голову и заржала.
— Тихо, тихо, ничего страшного, — Мэтью пытался успокоить ее. Одновременно с этим в голову пришла странная мысль: нехорошо обманывать лошадь.
В небе сверкнула первая молния. Констанция, тихо вскрикнув, втянула голову в плечи. Мэтью снова приблизился к ней и взял за руку.
— Все в порядке, все в порядке, смотри — уже почти вершина. Каких-то пять минут, и мы будем в безопасности.
Констанция испуганно взглянула на Мэтью.
— Ты… можешь поторопить лошадь?
— Нет, боюсь, ее ничто не может поторопить — ни наводнение, ни гроза, ни буря. Но не волнуйся, все будет хорошо, только держись крепче.
— Темнеет, — жалобно промолвила Констанция.
Действительно, долина слева от них уже скрылась во мраке, а небо, похоже, опустилось на холмы. В темноте лицо Констанции казалось неестественно белым, вокруг рта у нее выступили капельки пота. Увидев это, Мэтью вздрогнул. Он схватил повод ее лошади и, хлестнув свою, крикнул:
— Вперед! Пошла! Пошла! — Лошадь Констанции не ускорила шаг, но Мэтью продолжал подгонять ее. При следующем раскате грома Мэтью и сам испугался, потому что на секунду ему показалось, что Констанция упала с лошади. Он вернулся к девушке, припавшей лицом к гриве, наклонился и положил ладонь ей на плечо. — Все, все уже прошло. Посмотри, все прошло.
С неба упали первые капли дождя. И к тому времени, как они проехали еще сотню ярдов, хлынул настоящий ливень, такой сильный, что их тела сгибались под струями.
Руководствуясь скорее интуицией, чем какими-то приметами, Мэтью свернул с тропы как раз в том месте, где стоял заброшенный дом. Спешившись, он подошел к лошади Констанции, и девушка буквально свалилась ему на руки. Мэтью торопливо отнес ее в темное промозглое укрытие и прислонил к стене.
— Подожди, я вернусь через минуту, — пообещал он, — только позабочусь о лошадях. — Юноша выскочил из дома, отвел лошадей в развалившуюся конюшню, привязал их там и бегом вернулся в дом.
Констанция стояла, прижавшись спиной к стене и закрыв лицо ладонями.
— Иди сюда, — позвал Мэтью, — тут есть скамья и что-то вроде стола. Путники, да и просто бродяги используют этот дом как убежище, так что здесь могут быть сухие дрова, мы разведем костер.
Когда Мэтью усадил Констанцию на скамью, она вцепилась в его руку и пробормотала сквозь стиснутые зубы:
— Ты весь промок, а… тебе нельзя. Анна говорила, что больным чахоткой нельзя даже ноги мочить, а тем более попадать под дождь. Снимай куртку, она насквозь промокла.
Подобная забота вызвала у Мэтью усмешку, но уже было то хорошо, что девушка хоть на мгновение забыла о своем страхе.
— Я в порядке, — заверил он, — обо мне не беспокойся. Ты сама похожа на мокрого кролика. — Мэтью указал на поникшие от воды поля шляпки. — Мокрый кролик с обвисшими ушами. — Когда Констанция сняла шляпку, Мэтью посоветовал: — И пальто тоже снимай.
— Нет, — возразила дрожащая Констанция, — мне холодно.
Мэтью пробрался в темноте в дальний угол комнаты, где находился сложенный из камней открытый очаг.
— Констанция, нам повезло! — радостно воскликнул он. — Здесь есть сухие дрова, довольно много, и лучины тоже. Сейчас ты согреешься.
— А спички у тебя есть?
— Нет, но, насколько я знаю бродяг, они заботятся друг о друге, поэтому здесь должен быть коробок. — Некоторое время Мэтью молчал, затем раздался его торжествующий крик: — Ну, что я тебе говорил! Вот и спички.
Констанция наблюдала, как разгораются лучины. Значит, скоро у них будет костер, и они смогут высушить одежду. Господи, побыстрей бы прошла эта дрожь. Почему гроза приводит ее в ужас? Она старалась преодолеть свой страх перед грозой, но у нее ничего не выходило, при первых раскатах грома она буквально впадала в панику.
— Смотри, костер разгорается. Иди сюда, высуши свое пальто, — позвал Мэтью.
Констанция поднялась со скамьи и побрела на свет, но в этот момент прямо над домом с оглушительным треском прогремел гром. Когда его грохот затих вдали, Констанция опустилась на пол возле костра, уткнув лицо в плечо Мэтью, а он обнял ее и прижал к себе. Сейчас тишину нарушал только частый стук дождя по черепичной крыше да редкое шипение капель, попадавших через дымовую трубу в костер. Мэтью с Констанцией так и сидели, прижавшись друг к другу.
Костер разгорался, языки его пламени потянулись вверх. Девушка подняла голову, взглянула ему в лицо и прошептала:
— Я… извини меня, Мэтью.
Он ничего не ответил. Оба они стояли на коленях, в очень неудобной позе, но даже не замечали этого. Девушка пристально смотрела на Мэтью, как вдруг неожиданно для себя прочла в его глазах причину перемены, произошедшей с юношей в последние месяцы.
Наблюдая, как блики костра играют на его волосах цвета соломы, Констанция ощутила огромное желание запустить пальцы в эти волосы и уткнуться в них лицом. Ох, какой же она была дурой, глупой девчонкой, не смогла распознать, что творится в его сердце, да и в своих чувствах не разобралась. Она всегда ощущала нечто особое по отношению к Мэтью, даже когда любила Уилла Хедли. Однако она принимала это за сострадание и сочувствие к больному человеку. Да, наверное, все началось именно с этого, но позже переросло в более глубокое чувство.