Знак Святого
Шрифт:
– Добрый вечер, ребята.
Глава 2
Как мистер Униатц использовал пустые бутылки, а шериф Хаскинс рассуждал о своих проблемах
Само собой разумеется, тонкое выразительное лицо еще никому не было помехой, и тем более такой рыжеволосой девушке, какой была эта, да еще так прекрасно сложенной. Ничто не могло в ней вызвать критики: ни ее невероятно тонкие черты лица, ни удивительно совершенные пропорции тела, ни ноготки на пальцах, ни стройные ноги в легких босоножках. Ясность взгляда, которая в менее безупречном создании
А может быть, он льстил себе... Но не было сомнения в том, что Рэндолф Марч почувствовал утрату прежней способности легко очаровывать женщин. Марч знал, что умеет оценить истинную красоту, но он также мог легко почувствовать, если что-либо вдруг стало мешать по достоинству оценить его самого. Его лицо выражало нетерпение капризного ребенка, когда он посмотрел на наполненный до краев бокал виски в своей руке, который он еще даже не пригубил.
Он угрожающе оскалился на Святого, одетого в форму стюарда. Вероятно, капитан нанял нового стюарда без его ведома: он не мог припомнить, чтобы раньше видел этого типа на яхте. Он не мог также и вспомнить, что заказывал шампанское. На борту «Марч хэер» были редчайшие марки вин; из-за начавшейся войны доставать вина становилось все трудней и трудней, но Рэндолф Марч был в отношении спиртного просто фанатиком, которым мог стать только человек с изысканным вкусом и всячески старающийся во что бы то ни стало прослыть снобом, а вовсе не потому, что это было естественным свойством его натуры.
Затем, по мере того как он со скептическим выражением лица оглядывал батарею бутылок, стоявших перед ним на подносе, в его романтически настроенном сознании начали вырисовываться некоторые другие детали. Новый стюард весело манипулировал серебряными ведерками для льда, подобно жонглеру, готовящемуся выйти на сцену; во рту он держал сигарету. И пока Рэндолф Марч наблюдал за происходящим, стюард бросил ведерки на палубу и освободившейся рукой убрал ноги мистера Марча с кресла, чтобы поставить там поднос.
Рэндолфа Марча едва не хватил апоплексический удар, с которым он не справился бы в течение десяти лет своей эксцентричной жизни, и он заорал:
– Уберите всю эту дрянь отсюда!
Стюард выпустил колечко сигаретного дыма и опустил бутылки в ведерки со льдом таким виртуозным жестом, какой вряд ли мог бы продемонстрировать лучший парижский жонглер.
– Не называйте это дрянью, – ответил он с укоризной. – «Боллингер» розлива двадцать восьмого года заслуживает несколько большего уважения.
Девушка засмеялась, и ее смех был похож на звук серебряных колокольчиков. Она сказала:
– Давай попробуем. Мне как раз хочется выпить шампанского.
– Вот, пожалуйста, Рэнди, дорогой, – сказал Святой, снова жонглируя бутылкой. – Леди желает шампанского. Так что вы должны сказать?
– Вы уволены! – взревел Марч.
Святой спокойно улыбнулся – так усмиряют капризного ребенка.
– Со мной все в порядке, Рэнди, старая перечница, – сказал он дружелюбно. – Теперь давайте выпьем и поговорим о чем-нибудь еще. Я должен задать вам несколько вопросов.
Он выбрал бутылку, проверил, достаточно ли она охладилась,
Саймон протянул поднос рыжеволосой девушке. Она взяла бокал, взглянув при этом на Марча из-под длинных ресниц. Марч колебался, и тогда Саймон придвинул ему поднос поближе.
– Вы тоже выпейте, Рэнди, – произнес он. – Вам это необходимо, чтобы выслушать меня до конца.
Марч взял бокал, не сознавая, зачем он это делает. Саймон поискал глазами Хоппи; мистер Униатц уже позаботился о том, чтобы удовлетворить свой непритязательный вкус. Он пил виски прямо из бутылки, и его кадык ходил как часовой маятник. Святой ухмыльнулся, опустил поднос на стол и взял бокал себе.
– Вы лучше поторапливайтесь, – сказал Марч. – Даю вам пять минут на весь рассказ, потом вызову полицию.
– Пяти минут вполне достаточно, – сказал Святой. – Я хочу поговорить с вами о кораблекрушении.
– Очень интересно, – вставила девушка.
Саймон улыбнулся ей и поднял свой бокал.
– Я тоже так думаю, златокудрая, – протянул он. – Мы должны с вами поладить. Во всяком случае, я пью за нас двоих.
– О чем бы вы ни захотели со мной говорить, меня это не интересует, – заметил Марч.
Святой нашел свободный стул и удобно устроился на нем, затем выпустил колечко дыма.
– Сейчас заинтересует, – сказал Святой, – потому что это интересует в первую очередь меня... Итак, вернемся к кораблекрушению. Не так давно недалеко от берега взорвался танкер, груженный нефтью. Я видел, как это произошло. Взрыв был весьма впечатляющим. Когда закончился пожар, я увидел кое-что еще. Я увидел огни судна, поспешно покидавшего место крушения. Оно продолжало свой путь, как будто ничего не произошло.
Марч подавил зевоту и произнес:
– Мне нравится нахальство, позволившее вам пробраться на мою яхту, для того чтобы рассказать эту историю.
– Я рассказал вам ее затем, – продолжал Святой, – чтобы выяснить, не было ли это ваше судно.
Хорошо модулированный голос прервал транслировавшуюся по радио музыку словами: «Прослушайте последнюю сводку, касающуюся танкера „Селина“, взорвавшегося два часа назад недалеко от Майами-Бич. Пока не удалось обнаружить ни одного спасшегося члена экипажа; есть опасения, что весь экипаж погиб. Причина катастрофы еще не установлена: взрыв произошел так внезапно, что не было никакой возможности спустить спасательные шлюпки. Береговая охрана продолжает поиски... Теперь мы возвращаемся к...»
– Впервые об этом слышу, – сказал Марч. – Мы действительно были в море, совершали вечернюю прогулку, но я не видел никакого взрыва. Я слышал лишь нечто вроде отдаленных раскатов грома, но не придал этому значения.
Саймон вдруг вскочил и схватил с подноса салфетку.
– Ужасно, златокудрая, – пробормотал он. – Но я надеюсь, что на вашем платье не останется пятен. Позвольте мне налить вам другой бокал. – Он подал ей бокал шампанского и продолжал, не глядя на Марча: – Естественно, если бы вы знали о том, что случилось, вы не уплыли бы. Вы развернулись бы и поспешили на помощь пострадавшим.