Знаки, обращенные в вечность
Шрифт:
Быть может, разгадка этих тайн скрыта под холмами, на которые ориентировано множество полос и линий? Что скрывается за непонятными пунктами посреди пустыни, на которые со всех сторон указывают огромные стрелки длиной несколько километров?
Почему здесь до сих пор не проводилось исследований местности с помощью самых современных физических приборов? Почему никто не удосужился хоть немного расчистить нижний слой какой-нибудь полосы, чтобы добраться до расположенного под нею зигзагообразного рисунка-геоглифа? Почему эти породы до сих пор не были подвергнуты серьезному химическому анализу?
По мнению ученых, в давние времена в пампе пролегали водотоки. Следы подобных водотоков хорошо видны на аэрофотоснимках. Но почему же по обеим сторонам таких водотоков или каналов тянутся трапецеидальные участки и полосы протяженностью 3,6 км? Сформулируем тот же вопрос
И, наконец, какими побуждениями руководствовались их создатели? Какой культ побуждал строителей из поколения в поколение продолжать свой нелегкий труд?
Читатель, наспех перелистывающий эти страницы, вправе поинтересоваться: а почему же Эрих фон Дэникен не спешит сам заняться поиском ответов хотя бы на некоторые из эти вопросов? Почему он самне ведет раскопки какой-нибудь полосы, чтобы добраться до грунта зигзагообразного лабиринта, расположенного под ней? Почему бы ему самомуне провести химический анализ почв?
Да я бы давно осуществил все это, если бы только мог!
После того как в шестидесятые и семидесятые годы бездумные туристы-лихачи нанесли своими машинами и мотоциклами серьезный ущерб множеству геоглифов и полос, правительство Перу, наконец, решило вмешаться. Право же, давно пора! По настоянию все той же госпожи Марии Райхе пампа на плато Наска была объявлена «археологическим парком». Огромные плакаты, хорошо заметные с любой точки шоссе, предупреждают: въезд в этот район строго запрещен!
Нарушителей этого запрета ожидают суровые кары: штраф в 1 миллион долларов США и тюремное заключение сроком до пяти лет. Признаться, мне трудно представить что-либо менее привлекательное, чем перуанская тюрьма. А преодолевать пешком многокилометровый путь по раскаленной пустыне — занятие не самое приятное. Площадь плато поистине огромна, да к тому же над ней часто совершает облеты патрульный самолет. Кроме того, одинокого пешехода, плетущегося по пескам пустыни, мигом заметят с борта самолета, на котором туристы каждый день с утра до ночи совершают полеты над полосами-геоглифами. Пилотам дано строгое предписание немедленно сообщать по рации о всяком замеченном самолетике, автомобиле, группе или отдельном путнике. На стратегических пунктах, например на обзорной вышке, постоянно несут вахту дежурные. Двое мотоциклистов мигом перехватят и остановят непрошеного гостя.
А что же представители официальных научных организаций? Ответственность за эти исследования возложена на Перуанский институт культуры в Лиме. В составе института — несколько отделений, а также комиссия по охране памятников Наска. Да, хорошо, что Наска в наши дни надежно охраняется. Плохо другое: получение официального разрешения на посещение плато приходится ждать по нескольку лет. Тот, кто добивается разрешения, вынужден заполнять бесчисленное множество опросных листов. При этом он, само собой разумеется, должен придерживаться господствующих научных взглядов и ни на шаг не уклоняться от них. Правда, возникает вопрос, а зачем тогда вообще исследовать что-либо. Считается, что мнения бывают разными, а научныевзгляды, напротив, непременно «здравыми» и избавленными от всяких фантазий. Однако именно «современное» мышление сковывает изучение актуальных проблем. Так, например, Хелен Силверман, американский археолог и профессор антропологии, утверждает, что около 2000 лет тому назад в районе Наска представители различных семейных кланов решили взять под свой контроль торговые пути. При этом каждый клан в качестве герба выбрал себе какой-нибудь рисунок или геометрическую фигуру. И вот для обозначения «зон влияния» кланов на иссушенных просторах пустыни и были созданы эти громадные изображения!
Voila! ( (франц.) — Вот оно что!). Так вот каково, оказывается, решение загадки Наска, и научная пресса спешит растрезвонить эту новость как некую непреложную истину. У меня есть серьезные возражения и против «гербов кланов», и против «торговых путей», и тем более «зон влияния»… Как можно определить на пустынном плато Наска границы «зон влияния»? К тому же «гербы кланов» часто находятся очень близко друг от друга, так что их никак невозможно считать указателями «зон влияния». Более того, на этих просторах нет никакой растительности: ни деревца, ни кустика, ни даже травы; здесь невозможно ничего выращивать и, следовательно, жителям здесь просто нечем питаться. Мне доводилось слышать утверждения о том, будто 2000 лет назад в этих местах все обстояло совсем иначе. Неужели? Да ведь если пампа в те времена светилась сочной зеленью растительности, если климат здесь был совсем иным, следовательно, было невозможно отодрать камень от пересыхающей поверхности, чтобы обнажить более светлый нижний слой. Или — или. К тому же гипотеза о «гербах кланов» ровным счетом ничего не дает для объяснения назначения полос. И чтобы окончательно развенчать абсурдную логику подобных «здравых» взглядов, позволю себе задать один вопрос: каким же образом члены индейских кланов могли распознавать «свои» и «чужие» гербы? Ведь увидеть их можно только с воздуха!
Если же подобным господам нечем заняться, не лучше ли собрать научно достоверные факты и материалы, имеющие отношение к тайне Наска, и провести их междисциплинарный анализ? Какую роль играла и играет в этом Мария Райхе, великий матриарх изучения Наска?
Мария Райхе удостоена всех почестей, которые только можно заслужить в Перу. Так, существуют школы имени Марии Райхе, улицы Марии Райхе (илл. 28), обзорная вышка имени Марии Райхе, и, наконец, даже аэродрому в Наска тоже присвоено имя Марии Райхе. Госпожа Райхе является почетным гражданином Перу, а президент страны Альберто Фухимори наградил ее высшей государственной наградой Перу — орденом Солнца.
В финансовом отношении ситуация в области исследований сегодня также обстоит куда лучше, чем несколько десятилетий назад, когда госпожа Райхе, проводя свои подвижнические исследования, могла рассчитывать только на свои силы. Сегодня вопросами финансирования исследований тайн Наска занимаются несколько фондов. И работы в этой области можно было бы развернуть достаточно широко, если бы не всевозможная частная и государственная бюрократия, чинящая помехи всему и вся.
Между тем госпоже Марии Райхе уже перевалило за 90 лет. Ветры и палящий зной оставили суровый след на хрупком теле неутомимой исследовательницы. Несколько лет назад она совсем ослепла и почти полностью оглохла. В прежние годы она чуть ли не каждый вечер выступала с краткими лекциями перед гостями отеля «Туристас» (сегодня — «Линеас де Наска») в Наска. Затем к ней приехала из Штутгарта ее родная сестра, Рената Райхе, чтобы помогать престарелой ученой. Госпожа Рената Райхе — медик. Она тоже решила поселиться в Наска и стала выступать с лекциями в том же отеле вместо своей сестры. Рената Райхе выходит из себя, если в ее присутствии кто-нибудь осмеливается усомниться в справедливости гипотез ее сестры. Характер у Ренаты Райхе, в отличие от мягкой и деликатной Марии, достаточно суровый. К сожалению, она недавно скончалась в Лиме от тяжелой болезни печени.
Так госпожа Мария Райхе, разум которой сегодня начал слабеть от старости, снова осталась совсем одна. И я не раз задавал себе вопрос, почему многочисленные и интереснейшие геоглифы в районе Пальпа (который расположен к северу от Наска, но является неотъемлемой частью единого макрокомплекса) так и не стали объектом исследований Марии Райхе и не упоминаются в ее объемистом научном труде. Ответ весьма прост: перу самой Марии Райхе принадлежит лишь часть книги, вышедшей в свет в 1993 г. Людям, более близко знакомым с Марией Райхе, нелегко понять ее решение обзавестись приемной дочерью. При этом речь идет не о какой-нибудь бедной индейской девочке, удочеренной пожилой приемной матерью, а об удочерении взрослой женщины.