Знакомьтесь, Гюро
Шрифт:
Теперь у Гюро с мальчиком уже не было времени поиграть друг с другом, они стали будто чужие. Но когда поезд остановился, мальчик, выходя из купе, обернулся к Гюро и скорчил ей рожу. И она поняла, что они всё-таки друзья.
Дама, простившись с Гюро и её мамой и поблагодарив их за компанию, быстро пошла к выходу, увлекая за собой сына. Ей не терпелось поскорей выйти из вагона.
– Мы тоже так побежим? – спросила Гюро.
– Нет, нам спешить некуда, – ответила мама. – Времени у нас достаточно, а чемоданы тяжёлые. Ты не забыла свой рюкзак?
– Вот он, – сказала Гюро. В этом рюкзаке лежали её самые любимые вещи: маленькая деревянная лошадка и карманный фонарик, трактор и молоток, тряпичная кукла и ещё всякая всячина.
А в больших тяжёлых чемоданах была их одежда, та, которая могла им понадобиться в первое время. Все же остальные вещи были сданы на хранение в Гампетрефе: Гюро и мама не могли взять их с собой, пока у них не было постоянного жилья.
В городе Гюро растерялась. Она крепко держалась за чемодан, так как свободной руки у мамы не было, а кругом раздавались незнакомые звуки, спешили, обгоняя друг друга, люди, и сновали маленькие жёлтые вагонетки – одни доставляли груз к поезду, другие, наоборот, забирали его из вагонов. Гюро никогда в жизни не видела такой сутолоки.
– Мы поедем на такси, – сказала ей мама, – смотри внимательней, ведь это твоя первая поездка по городу.
Они выбрали на вид самого доброго таксиста, и он помог маме поставить чемоданы в багажник. В машине у него играл приёмник.
– Видишь, Гюро, этой музыкой город говорит тебе: «Здравствуй!» – сказала мама.
Такси мчалось очень быстро, несмотря на то что на улице было много автомобилей. Наверно, водитель хорошо знал дорогу. Вот он остановился у пансионата. Гюро увидела высокую каменную стену с множеством окон и тяжёлой дверью. Они с мамой вошли в эту дверь и оказались в небольшой тёмной комнате. Мама объяснила Гюро, что эта комната называется «вестибюль». Из вестибюля вели две лестницы, на одной из них было написано: «Пансионат», так что мама сразу поняла, куда надо идти.
На их звонок вышла какая-то женщина.
– Добро пожаловать, – приветливо сказала она. – Сейчас я покажу вам вашу комнату.
Они вошли в длинный-предлинный коридор, и хотя у Гюро за спиной был рюкзак, а на ногах тяжёлые башмаки, она попробовала пробежаться по этому замечательному коридору, так как весь день просидела в поезде неподвижно.
Однако хозяйка пансионата тут же остановила её.
– У нас нельзя бегать, – сказала она, – вдруг кто-нибудь из жильцов отдыхает после обеда. Мы, как правило, не принимаем жильцов с детьми. У нас тут все любят покой.
– Мы это учтём, – сказала мама. – Гюро, иди, пожалуйста, потише.
– Вот ваша комната, – сказала хозяйка, открыв одну из дверей.
Мама поблагодарила её, и они с Гюро наконец остались вдвоём.
В комнате стояла большая кровать для мамы и маленький диванчик для Гюро. Кроме этого здесь были стол, стул, большой платяной шкаф и маленький комодик.
Первым делом мама вытащила из чемодана папину фотографию, чтобы и он как будто был с ними, а потом застелила стол и комодик красивыми домашними салфетками.
– Ну вот, теперь здесь как дома, – сказала она. – Давай-ка поедим, а потом заберёмся ко мне на кровать и сыграем в лото.
– А как же мы будем мазать сажей нос тому, кто проиграет: ведь здесь нет печки? – спросила Гюро – дома они всегда так наказывали проигравшего.
– А мы это сделаем завтра, – сказала мама. – Я найду пробку, мы её обожжём, и у нас будет сажа.
Поев, они стали смотреть в окно на автомобили и прохожих, на уличные фонари и светящиеся витрины.
– Город как человек, – сказала мама. – Нужно время, чтобы с ним познакомиться. Нельзя сразу сердиться на него, а то никогда хорошо его не узнаешь.
– А в поезде мы с мальчиком познакомились очень быстро, – сказала Гюро. – Я на него ни капли не рассердилась, хотя и скорчила ему свою самую противную рожу.
Потом они уселись на мамину кровать и стали играть в лото.
– Как будто мы с тобой играем в лесу на полянке, – сказала Гюро.
– Да, и как будто нам очень весело и хорошо, – подхватила мама.
– Весело и хорошо нам с тобой не как будто, а на самом деле, – поправила её Гюро.
Тюлинька
Когда утром Гюро проснулась, оказалось, что она лежит уже не у мамы в постели, а на маленьком диванчике, который всю ночь притворялся, будто он тоже настоящая кровать. Мама встала рано. Она уже успела побывать в магазине и принесла домой хлеб, молоко, масло, сыр, несколько газет и карту города.
– Я хочу прочитать в газетах объявления насчёт работы, – сказала она. – А карта поможет нам добраться в любой уголок города.
– Лучше бы мы остались в Гампетрефе, – сказала Гюро. – Там у нас был такой красивый дом.
– Я ведь тебе объясняла, Гюро, – сказала мама, – что мы заняли много-много денег, чтобы купить этот дом. А когда папа заболел, нам стало нечем платить и пришлось его продать.
– Там у меня был гараж для велосипеда, а здесь нет даже и велосипеда, – вздохнула Гюро.
– Ну и что, – сказала мама. – Твой велосипед хранится на складе вместе с другими вещами. Придёт время – и он снова вернётся к тебе. Тем более сейчас зима и кататься на велосипеде всё равно нельзя.
– В том доме с нами был папа, а здесь его нет, – сказала Гюро.
– Это правда, – вздохнула мама. – Но раз мы его любим, значит, он с нами, хотя его больше нет в живых. Папа очень хотел, чтобы мы с тобой были друзьями и всегда помогали друг другу. Вот и помоги мне, скажи: с какой работы мне следует начать?
– Тебе следовало работать в Гампетрефе, тогда бы мы не уехали оттуда, – ответила Гюро. – Почему ты не могла ходить по домам и помогать, кому нужно, как тётушка Забота? Она всегда брала с собой Лилле-Бьёрна, а ты могла бы брать меня.
– Гампетреф – маленький посёлок, – сказала мама, – там достаточно одной тётушки Заботы. Не могла же я отнимать у неё работу. Ты вот мне скажи, что я умею делать лучше всего?