Знаковые моменты
Шрифт:
Президент США Томас Джефферсон, избранный в 1800 году, считал, что Миссисипи «станет одной из главных торговых артерий для территории к западу от Аллеганских гор». Проще говоря, на миссисипском транзите держалась экономика половины тогдашних США. В 1794 году Испания признала западную границу Соединенных Штатов по левому берегу Миссисипи и гарантировала американским гражданам свободное плавание до устья реки с «правом привозить, складировать в порту Нового Орлеана и экспортировать отсюда свои товары далее без какой-либо другой платы, кроме честного найма складов и торговых помещений». Однако при всей выгодности таких условий американская торговля на Миссисипи целиком зависела от доброй воли Испании, а с 1800
Для Испании же пока был секретом стратегический план Наполеона. Ему было мало Испанской Луизианы, он планировал вытеснить испанцев еще и с побережья Мексиканского залива. Кое-что начало проясняться, когда Бонапарт вместо того, чтобы послать войска занимать гарнизоны по правому берегу Миссисипи, отправил экспедиционный корпус генерала Леклерка на Эспаньолу (ныне остров Гаити). Поводом стало восстание негров-рабов под предводительством Туссена Лувертюра, которые убивали всех белых без разбора. Подавив бунт, французские войска могли бы блокировать Новый Орлеан с юга, и Наполеон «попросил» бы Испанию уступить ему заодно с Луизианой и обе Флориды вместе со стратегически важным портом Новый Орлеан.
Главная ошибка Бонапарта
Но блицкрига на Эспаньоле не получилось: повстанцы оказали ожесточенное сопротивление. А тем временем случилось то, чего боялись американцы. В конце 1802 года Испания закрыла для них Новый Орлеан, по официальной версии Мадрида, чтобы «пресечь американскую контрабанду» и в ответ на «плохое отношение» к испанским морякам в американских портах. Правительство США пригрозило ввести в этот город войска, и испанцы были вынуждены обнародовать хранившийся до сего момента в секрете договор по Луизиане.
Правда, о чем-то подобном в Вашингтоне уже догадывались. В апреле 1802 года, наблюдая за ходом французской оккупации Эспаньолы, президент Джефферсон писал своему министру по особым поручениям в Париже Роберту Ливингстону: «В тот день, когда Франция возьмет под контроль Новый Орлеан, мы снова пойдем под венец с британским флотом и британской нацией».
Американцы восприняли бы оккупацию Нового Орлеана с чувством глубокого удовлетворения, пусть даже это привело бы к полномасштабной войне с Испанией. Однако Томас Джефферсон решил попробовать мирный вариант. Он послал в Париж письмо Ливингстону с приказом «сделать все возможное, чтобы предотвратить передачу Франции Испанской Луизианы, а если это окажется невыполнимым, попытаться выкупить у французов Восточную и Западную Флориды и Новый Орлеан». Деликатность ситуации состояла в том, что Ливингстон должен был предложить деньги за то, что Франции не принадлежало: она еще только планировала захватить Новый Орлеан и обе Флориды.
Следом за письмом во Францию в помощь Ливингстону отправился чрезвычайный эмиссар президента Джеймс Монро, который имел уже более конкретные полномочия. Ему было поручено предложить Франции $10 млн за обе Флориды с Новым Орлеаном. Если бы французы отказались, американский эмиссар посулил бы им $7,5 млн за один город-порт. В случае нового отказа Монро имел право заключить двусторонний договор, согласно которому американским купцам разрешалось бы свободно торговать в Новом Орлеане. Если бы французы продолжали упорствовать, им было бы предложено продать участок земли на восточном берегу Миссисипи, напротив Нового Орлеана, с тем чтобы Соединенные Штаты смогли построить там собственный морской порт. И наконец, если бы французы отказали опять, Монро имел инструкцию откланяться и отправиться в Лондон предлагать Британии альянс со своей бывшей колонией.
Монро отплыл из Нью-Йорка 8 марта 1802 года, и, пока
Четыре цента за акр
8 апреля чрезвычайный эмиссар президента Джефферсона Джеймс Монро высадился в Гавре, а 11 апреля, когда он еще только добирался до Парижа, Талейран неожиданно спросил у Ливингстона, сколько бы дали Соединенные Штаты Франции за Испанскую Луизиану. Тот быстро смекнул, в чем дело, и оценил принадлежащую Франции Луизиану в $4 млн, то есть в два в половиной раза ниже, чем не принадлежащие Франции обе испанские Флориды и Новый Орлеан. Талейран отпустил Ливингстона, велев ему подумать и приходить завтра с настоящей ценой.
Джеймс Монро прибыл в Париж – тот уже гудел от слухов о предстоящей сделке века – и едва успел закончить туалет, как слуга доложил, что американского эмиссара хотят видеть по неотложному делу представители сразу двух английских банкирских домов – House of Hope и Baring. Англичане решили ссудить своей мятежной колонии (именно таковой в ту пору считались на Британских островах Соединенные Штаты) $10 млн под божеские 6 %, с тем чтобы она выкупила Испанскую Луизиану у Франции.
Следующий раунд переговоров проходил уже между Джеймсом Монро и министром финансов Франции Франсуа де Барб-Марбуа. Американцы все больше интересовались, почем нынче обе Флориды с Новым Орлеаном, а французы твердили свое: либо берите Луизиану, либо вообще ничего не продается. При этом заокеанских покупателей торопили: война между Англией и Францией должна была начаться со дня на день. У Монро и Ливингстона не было времени связаться с Вашингтоном, и 30 апреля 1802 года они на свой страх и риск обязались от лица Соединенных Штатов выплатить Франции $15 млн, что составляло около f3 млн (расчеты велись в фунтах стерлингов), за 828 тыс. кв. миль Луизианы, то есть за территорию в пять раз больше Франции. $11,25 млн получало французское правительство, а $3,75 млн предназначались в качестве компенсации французам, чьи имущественные интересы затрагивала продажа Луизианы. Дополнительным условием сделки было предоставление всем луизианским жителям гражданства Соединенных Штатов.
Из Парижа Монро отправился в Мадрид, где попробовал договориться о покупке обеих Флорид и Нового Орлеана уже с законными владельцами этих территорий. Но испанцы сказали ему твердое «нет». Кроме того, они сожалели о продаже Луизианы (в основном обижались на вероломство французов, которые в свое время клятвенно обещали Испании не передавать Луизиану третьей стороне), правда, возразить по существу ничего не могли. 30 ноября испанский губернатор Луизианы официально передал Луизиану французскому префекту, а через три недели ее вручили американскому представителю. Фактически же смена власти на юге Луизианы произошла 20 декабря, а на севере, в Сент-Луисе, – 9 марта 1804 года. 80 тыс. луизианцев стали гражданами США.