Знаменитость
Шрифт:
Я засунул руку во внутренний карман пиджака, но он оказался пуст. Под ложечкой нехорошо похолодело, в очередной раз за это утро. Я обшарил боковые карманы – пусто. Залез в карманы джинсов – только мелочь… При этом я точно помнил, как последнюю сотню упрятал подальше и пообещал себе не трогать. Дошло до того, что в пустой туалетной комнате, я снял штаны и пиджак, перетряс все вверх ногами, стоя в одних носках – денег не было. А в душе поселилось смутное подозрение, что меня обокрали. Я слышал про такие истории, когда жулики напоят человека, а потом обирают?
– У меня деньги были, сто рублей. Теперь их нет, – сказал я, вернувшись в гостиную, с трудом переведя дух.
Я встал в метре от этого Алеши и заглянул ему прямо в глаза. Особых поводов предъявить ему обвинение в воровстве, у меня не было. Но решимости хватало – хоть отбавляй, и я понимал: если почувствую, что он врет и отпирается – просто заеду ему по морде.
– Так это я позаимствовал! – радостно признался Алеша. – Ты извини, я сразу не успел сказать. Занят был, – и певец жадно приник губами к краешку фужера, не обращая больше на меня ни секунды внимания. Его выпирающий кадык сделал несколько судорожных глотательных движений.
– Они же у меня далеко в кармане были спрятаны? – не понял я.
– Ну, я с утра зашел – вижу, ты спишь. Думаю, зачем будить хорошего человека? А у меня трубы горят – сил никаких нет. Ну, и позаимствовал денежку. И вот – пива заказал. Я же тебе сразу говорил, пивка не желаешь?
Его уверенное сознание, как будто все нормально, взбесило меня еще сильнее, чем понимание того, что этот тип тайком шарил у меня по карманам! У меня не было слов. Зато, видимо, появилось, что-то такое во взгляде, от чего Алеша забеспокоился.
– Да ты не напрягайся, генацвале! – почему-то он назвал меня на грузинский лад и развел руками, пытаясь изобразить виноватую улыбку. Но вышло наоборот – его похмеленная рожа выглядела чересчур довольной. – Все классно будет! Ко мне в двенадцать часов Василич приедет, гонорар привезет, и я тебе мигом отдам. А пока выпей пивка, расслабься…
Зря он взял этот тон. В следующее мгновение, я уже держал его за лацканы пиджака и орал:
– Какие 12 часов?!.. У меня встреча в 12! Мне сейчас деньги нужны!..
Тут я тряхнул его так сильно, что фужер полетел на пол и с нежным звяканьем разлетелся осколками. А недопитое пиво расплескалось по ковру. Это немного утихомирило меня. Хватило ума понять, что если сейчас еще начнутся разборки с гостиничной администрацией – мне не успеть к полудню, ни с деньгами, ни без денег. И Аслан с соотечественником впустую прождут меня у Пяти углов.
– Давай, что осталось, – потребовал я.
Он без сопротивления немедленно полез в карман, и извлек оттуда одну маленькую и смятую бумажку салатного цвета.
– Что это? – опешил я.
– Трояк остался… Тут в буфете пиво импортное – «Будвайзер» по пятнадцать рублей бутылка. Вот и получилось… – оправдывался Алеша.
То есть он собирался сказать, что за утро сумел истратить ползарплаты среднего советского гражданина?! Когда в магазине бутылка «Жигулевского» стоит пятьдесят копеек. А эта сволочь, без спросу истратила мои последние деньги на «Будвайзер» по сумасшедшей цене. А если к этому добавить страх и злость на себя из-за глупости с чужой машиной, вы понимаете, что я просто обязан был дать ему в рыло.
Но не дал. Потому что в двери номера зашла полная немолодая горничная с огромной охапкой роз.
– Поставь на рояль, Никитишна, – попросил Алеша, не теряя самообладание.
Горничная с розами степенно прошествовала к черному роялю. По пути окинув неодобрительным взглядом остатки разбитого бокала.
– Вот ведь никак нельзя, чтобы не напакостить! – принялась браниться сварливая тетка. – Кто теперь гостинице за бокал из чешского стекла компенсирует? У меня его из зарплаты вычтут! – Она уперла руки в бока и ее глаза навыкате сверкали гневом.
– Не сердись, Никитишна! Сейчас мне привезут гонорар – решим все вопросы. Еще внукам потом рассказывать будешь, каких артистов у себя в генеральском люксе принимала.
– Бардак разводить все вы артисты, – проворчала неугомонная Никитишна. Она явно не собиралась уходить и только переводила выразительный взгляд с роз на Алешу.
Он тяжело вздохнул, снова извлек из кармана последнюю трехрублевку, и, виновато глядя на меня, грустным выражением огромных глаз, протянул бумажку сварливой бабе.
– Пора номер освобождать. Уже начало двенадцатого! – огрызнулась, уходя старая халда. – Директор «Тяжмаша» из Днепропетровска с супругой заселяется.
Начало двенадцатого! Это была катастрофа. Я осторожно сдвинул тюлевую занавеску и выглянул вниз, на тротуар перед гостиницей. Где-то в глубине души еще теплилась надежда, что вчерашний эпизод с «Жигулями» мне померещился спьяну, и никакую машину, я на самом деле не угонял.
Но то, что творилось внизу, заставило мгновенно отпрянуть от окна. Мои молитвы не были услышаны – чудо не произошло. Проклятые «Жигули» стояли прямо перед фасадом «Прибалтийской». Причем ночью, я криво припарковался. Заехал передним колесом на бордюр, опрокинул урну, и похоже, помял крыло машины. И вот это безобразие как раз рассматривали сразу три милиционера. Точнее – двое интересовались покалеченной машиной, а третий, запрокинув голову, озирался на окна гостиницы. Я отпрянул быстро, но все равно не был уверен – заметил он меня в окне или нет.
– Алешенька! Это мне такая роскошь!?.. Внимательны-ый!..
Из второй спальни легкой походкой выпорхнула Ева Томашевская. Промакая полотенцем влажные волосы, она сразу же подбежала к роялю, и принялась рассматривать цветы. То есть этот гад, еще и поднялся в ее глазах, истратив на розы мои последние деньги!
И только одно мстительное воспоминание подсластило мне все кошмары этого утра. Вчера, когда мы пьянющие завалились в этот номер, Ева сразу буквально затолкнула меня в одну из спален: