Знаменитые полководцы
Шрифт:
Дальнейшая судьба Орлеанской девы хорошо известна. Ни король, ни французская церковь не сделали даже попытки спасти девушку. Бургундцы передали ее герцогу Люксембургскому, а тот продал ее англичанам за 10 тыс. золотых монет. Англичане воспользовались моментом и решили объявить Жанну колдуньей, чтобы таким образом доказать, что Карл получил корону из нечистых рук. С этой целью Деву передали в руки епископу Бове Пьеру Кошону. Первым делом девушку опять освидетельствовали на предмет ее девственности. Затем началось следствие, длившееся несколько месяцев. Современники поражались, с каким искусством Жанна обходила все расставленные церковниками ловушки. Многие признали это сверхъестественным. Поразительно также то, что Кошон так и не использовал обычные для того времени пытки, чтобы вырвать у жертвы признание в колдовстве. Однако ослабленная болезнью Жанна все же испугалась. Когда ей пригрозили костром, она в обмен на жизнь признала свои заблуждения. Ее приговорили к пожизненному заключению. Но живая Жанна все же была страшна для ее мучителей.
Через некоторое время Карл V решил снять с себя обвинение в том, что получил корону из рук колдуньи. Он обратился к папе, и тот назначил новое разбирательство, закончившееся полным оправданием Жанны.
Вокруг имени Орлеанской девы быстро возникли многочисленные легенды. Появилась версия о том, что она является незаконной дочерью Изабеллы Баварской и Людовика Орлеанского, то есть сводной сестрой французского короля. История знает и несколько самозванок, использовавших быстро возникшую легенду о том, что Дева спаслась, а вместо нее была сожжена какая-то другая женщина. Среди них наиболее знаменита авантюристка Жанна д’Амбруаз, которую, как ни странно, признали люди, хорошо знавшие Деву, в том числе ее мать и братья. Она много ездила по городам Франции, где ее всюду встречали с триумфом, а потом вышла замуж за Робера д’Армуаз, сеньора Тиммон, и родила ему двоих детей. Примечательно, что их потомки до сих пор чтят Жанну как самую славную из своих предков и убеждены в том, что Робер не мог жениться на женщине, не убедившись в том, что она та, за кого себя выдает.
Жуков Георгий Константинович
(род. в 1896 г. – ум. в 1974 г.)
Выдающийся полководец, Маршал Советского Союза, участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, заместитель Верховного главнокомандующего (1942 г.), министр обороны СССР (1955–1957 гг.).
Четырежды Герой Советского Союза, дважды кавалер ордена «Победа».
«…Для меня главным всегда было служение Родине, своему народу. С чистой совестью могу сказать: свой долг выполнил. Хорошо ли прожита жизнь? Считаю, что хорошо. Самые большие мои радости совпали с радостями Отечества. Тревоги Родины, ее потери и огорчения волновали меня больше, чем личные потери и огорчения. Я прожил жизнь с сознанием, что приношу пользу народу, а это главное для любой жизни…» – так на склоне лет писал один из самых знаменитых советских полководцев – маршал Жуков.
Георгий Константинович Жуков родился 2 декабря 1896 г. в деревне Стрелковка Калужской губернии в семье крестьянина-бедняка. Босоногое детство будущего полководца проходило так же, как и у других деревенских ребятишек того времени: он рано узнал, что такое голод и холод, откуда берутся деньги и почему у матери такие грустные глаза. С 8 лет Егорка работал наравне со взрослыми, пытаясь хоть в чем-нибудь помочь семье. В 1906 г. он с похвальным листом окончил церковно-приходскую школу, а на следующий год поступил самым младшим учеником в скорняжную мастерскую своего дяди, которая находилась в Москве. Потянулись рабочие будни, полные подчас непосильного труда. Несмотря на усталость, Георгий очень старался и выполнял все, что ему говорили, но все равно частенько бывал бит. Редкие минуты отдыха он посвящал книгам. Читал с упоением, вместе с двоюродным братом Александром изучал русский язык, математику, географию. Вскоре поступил на вечерние общеобразовательные курсы. Спустя много лет, уже будучи маршалом, Георгий Константинович вспоминал, что уроки приходилось готовить ночами, возле уборной, где горела лампочка десятка в два свечей. Однако эти трудности не останавливали Жукова в стремлении стать образованным человеком. Заказы многочисленным клиентам юноша разносил пешком, взвалив на плечи огромный мешок, а на сэкономленные от проезда деньги покупал книги.
В 1915 г., в самый разгар Первой мировой войны, был объявлен досрочный призыв молодежи года рождения Жукова. Так начался новый этап в его жизни – солдатская служба. К весне 1916 г. Жуков был уже подготовленным кавалеристом и в числе лучших отправился в г. Изюм Харьковской губернии учиться на унтер-офицера. Уже тогда он проявил себя как способный курсант, человек, который во всех случаях жизни остается при своем мнении и может его отстоять. Именно эта особенность характера привела к тому, что Жуков, несмотря на успехи, был выпущен из учебной команды лишь вице-унтер-офицером. В августе 1916 г. он был отправлен на фронт. Серьезная контузия на некоторое время прервала службу молодого военного, но вместе с тем принесла ему второй Георгиевский крест (первый он получил за захват в плен немецкого офицера).
Жуков восторженно приветствовал Октябрьскую революцию 1917 г. и те перемены, которые она несла трудовому народу. Но завоевания революции необходимо было отстаивать: в августе 1918 г. Георгий Константинович вступил добровольцем в 4-й кавалерийский полк 1-й Московской кавалерийской дивизии. На фронтах Гражданской войны он прошел суровую солдатскую школу,
Несмотря на постоянную загруженность, Жуков находил время для самообразования, особенно много внимания уделял книгам по вопросам тактики. Очень многое дал ему год учебы в высшей кавалерийской школе в Ленинграде вместе с К. К. Рокоссовским, И. Х. Баграмяном, А. И. Еременко. Программу необходимо было вместо 2 лет пройти за год, и молодой командир усиленно занимался. Как отмечал Рокоссовский: «Жуков, как никто, отдавался изучению военной науки. Заглянем в его комнату – все ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего». Не забывал он и о физических тренировках, увлекался всеми видами конного спорта. По окончании курсов, возвращаясь по местам службы, Жуков с товарищами устроил первый в истории групповой конный пробег: за 7 суток было пройдено 963 км. Пробег окончился удачно и принес его участникам заслуженную репутацию прекрасных спортсменов. По возвращении Жуков приступил к своим обязанностям командира 39 полка 7-й кавдивизии, объединив под своим началом и командную, и политическую работу. Этот полк стал одним из лучших по многим показателям и всегда успешно справлялся с боевыми задачами. Как писал Георгий Константинович, командование полком было для него хорошей школой: «Кроме богатой практики, за этот период я получил значительную подготовку, участвуя в окружных маневрах, дивизионных и корпусных учениях и военных играх». Его часто упрекали в излишней требовательности к подчиненным, но Жуков твердо придерживался мнения, что разгильдяям и недобросовестным военным не место в армии. Чтобы заслужить уважение строгого, но справедливого начальника, надо было без остатка отдаваться работе, как это делал сам Жуков.
В мае 1930 г. он стал командиром 2-й кавалерийской бригады 7-й Самарской кавдивизии, а через некоторое время комбрига вызвали в Москву для работы в Наркомате обороны помощником инспектора кавалерии РККА. Жукова всегда бросали на самые сложные участки работы. Так, в 1933 г. он был отправлен в Слуцк в качестве командира 4-й кавдивизии, которая находилась в упадке. С помощью энергии и трудолюбия Георгия Константиновича вскоре дивизия вышла в ряды передовых, а сам начальник был награжден орденом Ленина. Жуков вникал во все дела вверенных ему воинских соединений, всегда интересовался жизнью товарищей по оружию, умел организовать людей, поддерживал в сложных ситуациях. Все это способствовало его успехам на военном поприще. В конце 1938 г. он назначается заместителем командующего войсками Белорусского военного округа по кавалерии (г. Смоленск). Жукова не смутил достаточно ответственный пост, кроме того, его привлекала перспектива работать с большим оперативным объединением: Георгий Константинович всегда был не только командиром, но и любознательным исследователем в области военного искусства.
1 июня 1939 г. Жукова срочно вызвали в Москву: японские войска вторглись в пределы дружественной СССР Монголии, и был необходим опытный командующий для пресечения действий агрессоров. Вылетев в район боевых действий и внимательно ознакомившись с обстановкой, Жуков сделал свои выводы и разработал план отражения наступательных операций японцев. Он умело соединил действия танковых войск с авиацией и подвижной артиллерией, что привело к разгрому главной группировки японских сил. После этого Жуков тщательно продумал операцию по уничтожению захватчиков. Дар предвидения, а также смелость решений, которыми отличался полководец, позволили ему организовать внезапное нападение на противника между рекой Халхин-Гол и государственной границей МНР. После трехдневных боев японские войска были окружены, а через неделю – 31 августа – монгольская территория была полностью очищена от агрессоров. Действия Жукова были высоко оценены правительством – за умелое руководство его удостоили звания Героя Советского Союза.
В мае 1940 г. состоялась встреча Георгия Константиновича со Сталиным. Генсек внимательно выслушал мнение героя о событиях на Халхин-Голе, о состоянии японских войск. А через месяц Жуков вступил в командование войсками Киевского Особого военного округа и стал генералом армии. Все чаще он задумывался над действиями фашистов в начавшейся на Западе Второй мировой войне, понимая, что Советский Союз также находится под угрозой.
В декабре 1940 г. Жуков выступил на совещании высшего командного состава армии в Москве с докладом «Характер современной наступательной операции». Он говорил о многом: о том, что вскоре предстоит война с опытным, прекрасно вооруженным противником, что уже нет времени готовиться к ней и надо рассчитывать на те силы, которыми советские войска располагают сегодня. Как писал И. Х. Баграмян, «это заявление Г. К. Жукова изумило всех». Сталин до самой последней минуты хотел избежать войны, хотя получал многочисленные предупреждения разведчиков о подготовке немцев к нападению на Советский Союз. Такая нерешительность Верховного главнокомандующего во многом стала причиной неудач советских войск в начале войны и огромных человеческих потерь, которые они понесли.