Знаменитые Стрельцы
Шрифт:
Итак, премьера «Ликвидации» прошла в декабре 2007 года и вызвала самый широкий резонанс в обществе. Редкое печатное издание не откликнулось на него, причем отклики были разные – как восторженные, так и зубодробительные. Приведу некоторые из этих отзывов.
С. Беднов («Труд»): «Кое-что в «Ликвидации» не может не вызвать усмешки. Иногда – ехидной. Когда, например, в первых сериях несколько раз возникает разговор о «лесных братьях» – повстанцах, скрывающихся в лесах под Одессой. Беда в том, что под Одессой – степь да степь кругом. А в небольших перелесках, которые все же имеются, не то что полчища повстанцев – горстка малолеток-беспризорников не чувствовала бы себя в безопасности.
Забавно
Но усмешка может быть и горькой. Например, по отношению к еврейско-одесскому жаргону, на котором во многом построена атмосфера сериала. Он полностью позаимствован из «Одесских рассказов» Исаака Бабеля: «Передайте тете Хане, Беня знает за облаву». Увы, от той колоритной Одессы, что описал Бабель, в послевоенные годы уже мало что осталось. Тысячи и тысячи евреев, не успевших покинуть город у моря до оккупации или уйти в катакомбы, были угнаны или уничтожены. И после освобождения национальный состав Одессы оказался совершенно иным…»
Т. Москвина («Аргументы недели»): «Фильм «Ликвидация», посвященный непростой жизни силовых структур в Одессе 1946 года, – занимательный, любопытный, профессионально сделанный. Тем не менее, на мой вкус, это далеко не высший сорт кинопродукции. С картиной «Место встречи изменить нельзя» Говорухина не стоит и сравнивать, как не стоит сравнивать антикварную мебель с пластиковым стулом. Речь даже не о качестве режиссуры и актерской игры, но об идейных основаниях.
В «Месте встречи…» враги мирной жизни, бандиты, были обезврежены хитроумно и с полным моральным правом. Герои сияли нравственной чистотой, а любые отступления от высоких законов карались пафосным осуждающим словом. В «Ликвидации» враги мирной жизни просто раздавлены по праву наибольшей силы, а сделавшие это силовые структуры никакой нравственностью не сияли. Просто один гад уничтожил другую гадину. С применением огромного количества голого, отвратительного насилия. Конечно, это вполне современный взгляд на вещи, но на нем нет отпечатка высшей правды, отблеска подлинной человечности, который всегда есть в лучших явлениях искусства…
Говорят: лихо закручен сюжет. Вправду лихо – не разберешь, что и происходит. Когда же это наши силовики умудрились внедриться во все вражеские структуры так, что штурм Одессы диверсантами был пресечен чуть ли не в полчаса? Оказалось, главные подручные «академика» – засланные казачки. Значит, начальники все знали обо всем, в том числе и о том, кто главная гнида, только Гоцману не говорили? Значит, герой геройствовал на ровном месте, по недоразумению? И без него бы разобрались прекрасно. Если контрразведка расстреливает ночью бандитов без суда и следствия, а потом таким же Макаром без труда ликвидирует и диверсантов, для чего тут вообще герой с попытками самостоятельного расследования? Это уже не герой, а фикция. Вот Машков и играет такую фикцую, энергичную и обаятельную.
Но зритель, конечно, взбодрился. В темном декабре, на фоне скудного политического ландшафта картина «Ликвидация» закачивает все-таки в него порцию энергии, кормит глаз привлекательными лицами. Но выдержит ли эта лента испытание временем – для меня большой вопрос».
П. Садков («Комсомольская правда»): «Господи! Да сколько можно оценивать каждый фильм с высоты Каннского фестиваля?
Напоминаю: это сериал, развлекательный, детективный и очень забавный. Мне было интересно. И еще – всей стране, если не ошибаюсь. А я, судя по рейтингам, не ошибаюсь.
Почему никто не ищет исторические ляпы в «Чапаеве» или в «Подвиге разведчика»? Нормально, когда актер Кадочников в одиночку рушит всю гитлеровскую Германию? А мне опять же нравится.
Для начала – актеры в «Ликвидации» выложились на всю катушку. И актеры отличные. На художественное оформление денег явно не жалели. Придираться к сценаристам – последнее дело. Они придумали свое – авторское произведение…
Главное достоинство фильма, на мой взгляд, – начни его показывать снова, его снова и посмотрят. Все остальное – вкусовщина…»
Ю. Богомолов («Российская газета»): «Пресса не осталась равнодушной к сериалу, но и не оказалась единодушной. Восторгов было превеликое множество. Они в основном адресовались артисту Владимиру Машкову, сыгравшему главного героя. На долю других актеров досталось тоже немало комплиментов. Но и претензии, недоумения, обвинения по ходу показа сыпались на картину и ее авторов обильно и густо. Больше всего нареканий вызвала историческая сторона «картины маслом».
Всех замеченных несоответствий не перечислю. Но вот парочка из них. Нам говорят: не было столько евреев в послевоенной Одессе. И не мог тогда еврей возглавлять милицию. Еще одна невероятность – маршал Жуков в исполнении Владимира Меньшова…
Могу себе представить, как много находили неточностей участники и свидетели Троянской войны в дошедшем до нас мифе о ней. Кто-то негодовал по поводу Елены – мол, выдумка это. И то, что она якобы была прекрасной. И деревянный конь – небылица. На что другой древний грек, видимо, клялся и божился, что он сам просидел в этой душной деревянной темнице.
Но разве теперь нам не наплевать на то, имеют или не имеют под собой фактические основания перипетии Троянской войны? Пускай не имеют, но уж больно красивая история. Красивые истории, как и красивые формулы, почти всегда достоверны…
Был ли и каким был в действительности начальник одесского угро – не суть важно, коли есть Давид Гоцман. Особо наблюдательные критики разглядели его прототип в фильме Говорухина «Место встречи изменить нельзя». Это Жеглов Высоцкого. Иные увидели и нечто большее: «Ликвидация» просто-напросто ремейк говорухинского сериала. (Отметим, что продюсеры «Ликвидации» предлагали Станиславу Говорухину снять эту ленту, но он отказался – ему не понравился сценарий. – Ф. Р.).
За сходным чаще всего таится несходное. Если уж на то пошло, «Ликвидация» не повторяет «Место встречи…», а спорит с ним. У Говорухина заявлена, проброшена тема противостояния Шарапова и Глеба Жеглова, то есть законности и справедливости, а затем и заброшена. А здесь, у Сергея Урсуляка, она – лейтмотив, звучание которого нарастает по ходу повествования. И особо трагичен он в силу того, что живет и рвет душу и сердце одного героя – Гоцмана, который плоть от плоти блатной Одессы, который поднимается в своей правоте и над ней, и над правдой маршала Великой Победы.
Стало быть, сюжет организован таким образом: детективная интрига со всеми ее сложными поворотами, обманными ходами, неожиданными метаморфозами – не хребет сериала, а его оболочка, его покров, прошитый мелодраматическими отношениями главных героев с женщинами, с усыновленным мальчишкой.
Под ним тяжело дышит, истерикует, отчаивается и рвется к своему разрешению коллизия противостояния правды Гоцмана и правды Жеглова, которую в незамутненном виде представляет на экране маршал Жуков».