Знаменитые Стрельцы
Шрифт:
Н. Пушнова пишет: «Связь с Серовой становилась для него тягостно-неуместной. Человеку его ранга (Симонов был шестикратным лауреатом Сталинской премии, членом президиума Советского комитета защиты мира, главным редактором журнала «Новый мир». – Ф. Р.) невозможно оставаться с такой женщиной. Невостребованная, никому, по сути, уже не нужная стареющая актриса. Это было непрестижно в тех кругах, в которых он вращался. Тем более что от прежней красоты жены оставалось все меньше. Время от времени красивая в прошлом женщина уступала место обычной тетке, вульгарной и малосимпатичной. И это было безобразнее обыкновенного и естественного старения. Шло
Новой возлюбленной Симонова стала Лариса Жадова. Она была дочерью Героя Советского Союза, генерала Алексея Жадова и вдова фронтового приятеля Симонова, поэта Семена Гудзенко. По гороскопу она была Обезьяной (1920), то есть это был ее «именной» год и удача должна была ей сопутствовать. Что и случилось. Симонов познакомился с ней во время отдыха в Кисловодске, пленился ею, и у них начался роман (как написано в гороскопе: «Кот и Обезьяна любят посплетничать и посмеяться над другими, что их очень сближает»). Несмотря на то что у Жадовой уже был ребенок от предыдущего брака (дочь Катерина), она приняла ухаживания Симонова и вскоре забеременела от него.
Узнав об этом, Серова попыталась наложить на себя руки – сделала попытку выброситься из окна. Ее спасла подруга, Елизавета Конищева, вовремя схватив за руки. Успокоившись, Серова прекратила с Симоновым всякие отношения. Развода не давала долго. Когда получала повестки в суд, рвала их и приговаривала: «Блядуй сколько влезет, а развода не получишь!» Однако в конце концов Симонов своего добился: 28 января 1957 года (на исходе года Обезьяны!) суд все-таки развел его с Серовой. Спустя несколько месяцев Лариса Жадова родила дочку Александру (1957, Петух).
Когда Серова окончательно поняла, что Симонов больше не вернется, она простила его. И разрешила встречаться с дочерью. 1 сентября 1957 года родители сообща отвели девочку в первый класс.
Так получилось, что, обретя новое счастье в личной жизни, в общественной деятельности Симонов угодил в опалу. При Хрущеве ему припомнили все его Сталинские премии и высокие посты, постепенно лишив его всех высоких должностей. В 58-м его сняли с редакторства в «Новом мире», год спустя вывели из секретариата правления Союза писателей СССР и, наконец, в 61-м – прекратили его членство в Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС. По одной из версий, все это было местью писателю за то, что он достаточно быстро и легко сменил политическую позицию: от сталинистов переметнулся к либералам.
Стоит отметить, что подобные побеги в те годы совершали многие советские интеллигенты. Свою позицию эти деятели объясняли просто: дескать, раньше мы не знали о преступных деяниях Сталина, а потом прозрели. Но это была хитрая уловка – все они прекрасно знали либо догадывались. Просто страх перед вождем и желание быть поближе к власти заставляли их закрывать глаза на многое из того, что происходило вокруг них или при их непосредственном участии. А когда вождя не стало и Хрущев объявил его преступником, многие интеллигенты тут же отреклись от прежнего кумира и стали петь осанну новому хозяину. Впрочем, так поступали далеко не все. Например, Александр Фадеев (1901, Бык) застрелился, чтобы не участвовать в этом шабаше, а его коллега Всеволод Кочетов (1912, Крыса) до конца своих дней не отрекся от Сталина и продолжал считать себя его сторонником, несмотря ни на какие веяния в политике.
Константин Симонов стал самым ярым апологетом хрущевской «оттепели» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Он считал тех же Фадеева и Кочетова своими идеологическими противниками (отметим, что у Кота плохое взаимопонимание как с Быком, так и с Крысой), а, к примеру, режиссера Юрия Любимова (1917, Змея) числил в друзьях. Ведь тот тоже раньше был сталинистом (дважды лауреатом Сталинской премии, игравшим в театре и в кино правильных комсомольцев и коммунистов), но в «оттепель» кардинально поменял свои взгляды. В итоге именно Симонов помог Любимову стать руководителем Театра на Таганке: в газете «Правда» он опубликовал панегирик в честь спектакля «Добрый человек из Сезуана», после которого власти именно Любимова назначили главным режиссером «Таганки».
С точки зрения астрологии все сходится: Кот и Змея действительно хорошо ладят друг с другом. Как написано в гороскопе: «Они стремятся к достижению безмятежного спокойствия и защищенности, а также разделяют любовь к искусству».
Освободившись от общественной работы, Симонов засел за творчество. Именно в конце 50-х – начале 60-х из-под его пера вышло одно из самых известных его произведений о войне – роман «Живые и мертвые». В 1964 году его экранизировал на «Мосфильме» астрологический «родственник» его бывшей жены – Александр Столпер (12 августа 1907 года, Лев-Коза). С этого момента Симонов окончательно переходит в лагерь либералов, став одним из самых принципиальных критиков периода культа личности. Эта деятельность даже приводит к скандалу, случившемуся осенью 66-го.
Поводом послужила мемуарная книга Симонова «Сто суток войны», повествующая о событиях июня – декабря 1941 года. Книгу собирались опубликовать в оплоте либералов – журнале «Новый мир», как вдруг на пути публикации встали весьма влиятельные инстанции: Главное политическое управление Советской армии (Главпур) и Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете министров СССР (Главлит) обнаружили в книге Симонова вещи, которые с недавних пор (после смещения Н. Хрущева в октябре 64-го) уже не приветствовались. А именно: стремление писателя «докопаться» до причин тяжелых поражений советских войск в начале войны, попытки осветить роль Сталина в разгроме и уничтожении командных кадров Красной Армии в 1937–1938 годах.
Узнав об этом, Симонов обратился в ЦК КПСС, однако его визит ничего не изменил – книгу так и не напечатали. Как было написано в рецензии Главпура: «В книге с какой-то раздраженностью, недостойной советского писателя, описываются предвоенные годы и первые месяцы беспримерной борьбы нашего народа против немецко-фашистских захватчиков… Новая книга К. Симонова является глубоко ошибочной, недостойной советского писателя. Она может нанести серьезный вред патриотическому воспитанию нашей молодежи, искаженно показывая бессмертный подвиг нашего народа во имя защиты завоеваний Октября, счастья грядущих поколений…»
Раздражение властей деятельностью Симонова (и других либералов) по разоблачению культа личности Сталина можно было понять. Ведь в своем антисталинском угаре либералы буквально не знали удержу. С 1961 года (после ХХII съезда КПСС и выноса тела Сталина из Мавзолея) они с рвением бросились уличать Сталина в многочисленных преступлениях (как мнимых, так и явных). Если бы тогда опубликовали, поставили в театрах и выпустили на экраны страны все произведения, которые писались, ставились и снимались в Советском Союзе о культе личности, то этот вал буквально опрокинул бы страну. Поэтому и было принято решение не ограничить поток этих произведений, а вообще свести его на нет. С точки зрения либералов, это было ошибкой, с точки зрения державников – благом.