Знание-сила, 1998 № 03 (849)
Шрифт:
М. Эшер. «Рептилии»
Ясно, что в стране, где рынок прежде всего спекулятивен, а государство — коррумпированно, где в «формальных» предприятиях и учреждениях по полгода не выплачивают законную зарплату, значение структур выживаемости неформальной экономики становится определяющим и решающим.
Принципы эксполярной экономики
Неформальная/эксполярная экономика многолика. Но
Три основополагающих принципа неформальности: симбиоз, дар, выживаемость — можно сопоставить с принципами формальности: отчужденность, обмен, зажиточность.
Симбиоз. Эксполярная экономика не любит и не умеет функционировать «сама по себе». Даже в натуральном крестьянском хозяйстве тщательно взаимоувязываются особенности местных природных условий и социальных отношений соседей, родственников и друзей. До сих пор в российских деревнях сохраняются правила широкой сельской взаимопомощи. Начала и концы такой связи в социальном клубке неформальной экономики, как правило, установить нельзя — все повязаны.
Вот комментарий одной современной русской крестьянки о правилах подобного домостроительного симбиоза, зафиксированный в социологических исследованиях: «На чью-либо финансовую помощь я не рассчитываю. А просто так помочь, трудом — на это я крепко надеюсь. Мы ведь сами всегда очень помогали, когда другие люди строились — соседи, знакомые, родня... То есть я имею право на помощь. Мне кажется, таких людей и таких семей, как я и как наша семья, много. Вы посмотрите, сколько новых домов строится!..» Действительно, такое симбиотическое возведение недвижимости очень распространено в современной России. И его условия во многих случаях эффективнее (то есть быстрее, дешевле, надежнее) условий формально-рыночно- государственного строительства.
Подобный симбиоз характерен не только для традиционных семейно-дружеских экономик. В масштабах современной российской экономики имеет огромное значение симбиоз между предприятием и семейными хозяйствами работников, трудящихся на данном предприятии. В России, в отличие от стран Запада, не действует четкое формальное разграничение на предприятие и домохозяйство; с советских, иногда и с досоветских времен российское предприятие и его работник связывались не только правилами обмена трудом и заработной платой, но и широким спектром социальных и натуральных взаимоотношений. Например, социальная сфера здравоохранения, отдыха, воспитания детей работников предприятия часто содержалась и развивалась за счет самого предприятия. В свою очередь работники предприятия во многом выполняли работу, выходившую далеко за круг их конкретных профессиональных обязанностей, отправляясь, например, во имя интересов симбиоза «предприятие/ семья» на уборку урожая осенью или в пионерские лагеря летом.
Неорганизованность, бесхозяйственность и уравниловка на советском предприятии компенсировались умелой утилизацией всего того, что «плохо лежит», в интересах работников и членов их семей. Это было и есть не просто воровство, а нечто более сложное и неоднозначное. То, что формальная экономика крупного предприятия не могла, не хотела или не умела использовать, то умело и с толком, эффективно и бережно использовали и перераспределяли в мелких экономиках семейных хозяйств.
Наиболее проницательные руководители предприятий понимали и понимают эффективность такого симбиоза, «крупного» и «мелкого», формального и неформального, и умело его используют.
Вот, кстати, как выглядит проблема для рядового колхозника: «Колхоз от нашего воровства не беднеет, а если грамотно вопрос поставить, то колхоз, наоборот, зажиточно живет... Но, с другой стороны, не могу понять, ну почему нс создать такие условия, чтобы человек не воровал? Так нет]
Вот и приходится воровать. Если, допустим, я выпишу немного, например тонну, на себя или на жену и еще тонну-полторы уворую, Ну это так, приблизительно. А потом, как раньше делали, я раз двух-трех свиней колхозу сдал. А колхоз у меня принял свиней за одну цену, а на мясокомбинат сдает их по другой цене и оформляет будто он их сам сдал. Колхозу — добро, приятно, что он мясо поставил государству, и мне неплохо...».
При этом нужно помнить, что такие сочетания экономических интересов семьи и предприятия свойственны практически всем отраслям производства, а не только сельскому хозяйству.
В эксполярном симбиозе предприятие и семьи работников метафорически можно представить двумя половинками единых песочных часов, песок в которых — ресурсы. Чтобы часы работали, необходимо соблюдать и регулировать баланс перераспределения ресурсов между двумя емкостями: предприятием и семейным хозяйством.
По мнению экспертов, в среднем около тридцати процентов ресурсов российского предприятия используется напрямую и натурально в интересах семейных хозяйств его работников. Формально это ослабляет экономическую эффективность производства, но неформально поддерживает эффективность социальную и порой — само существование этого самого производства.
Еще один тип эксполярного симбиоза — своего рода «отхожий промысел», когда члены семейных хозяйств в ее же интересах покидают ее для того, чтобы встроиться в совершенно иную экономическую систему, работать в ней и с заработанным вернуться обратно. Челноки, например, уже связали своими семейно-дружественными кочевьями весь СНГ надежней любого министерства внешних сношений.
В богатых странах Европы и Америки почти всю грязную, тяжелую, неквалифицированную работу давно взяли на себя арабы, турки, иммигранты из Азии и Южной Америки, из стран Восточной Европы. Их стремление туда, где платят больше и жить лучше, выглядит вполне естественно. Поразительно другое: мощный обратный поток людей и ресурсов на родину, к покинутым домам и семейному хозяйству. Еще в конце девятнадцатого века в Польшу, страну угнетенных и бедных крестьян, из свободных и богатых Соединенных Штатов вернулось обратно тридцать процентов уехавших туда на заработки поляков. За 1897—1918 годы число реэмигрантов из Америки в Европу составило почти пятьдесят процентов; в основном это были крестьяне.
Во второй половине столетия из развивающихся стран в Западную Европу переселились более 15 миллионов человек. Турки, арабы, африканцы, индийцы преобразили облик западных городов. Вынужденные в основном занимать малооплачиваемые и непрестижные рабочие места, иммигранты тем не менее денег откладывают больше, чем местные европейские трудящиеся. Чаще всего их сбережения идут на строительство дома, покупку земли и открытие счета в банке у себя на родине. И тут работает принцип песочных часов, симбиоза, уже межконтинентального и межнационального. И опять инициаторами и проводниками этого социально-экономического симбиоза выступают именно семейные экономики.
Само по себе это не плохо и не хорошо; подобный симбиоз может быть как взаимовыгодным, так и взаимопаразитирующим. Но по сути своей симбиоз неформальных экономик противостоит отчужденности экономик формальных. В формальных экономиках независимые и суверенные «индивид», «фирма», «организация» ведут свои дела на •основе рационально оговоренных правил обмена. За пределами этих правил всяк может вести себя как хочет и ничем другому не обязан. В этом и состоит проблема отчужденности. В неформальных экономиках, наоборот, «индивид», «предприятие», «организация» взаимоувязаны формами семейных, родственных, дружеских отношений. Здесь все всем и во всем чем-то обязаны друг другу. Но если формальное отчуждение может перерасти в неформальное «одиночество», то неформальный симбиоз может превратиться в формальную «круговую поруку».