Зодчие москвы XX век. Книга 2
Шрифт:
Представители ленинградской архитектурной школы в Москве — тема особого разговора. Было несколько поколений ленинградских архитекторов, в разное время переехавших в Москву и обычно занимавшихся строительством наиболее ответственных зданий столицы. Так, первый «отряд» ленинградцев начал работать в Москве над проектом Дворца Советов, второй попал сюда уже после ленинградской блокады — израненный, еле живой, но стойкий, мужественный, полный желания работать. К этой группе и относится П. П. Штеллер.
Штеллер родился 14 января 1910 г. в Петербурге в семье оперных артистов, в 1936 г. окончил архитектурный факультет Всероссийской академии художеств в Ленинграде (сейчас ордена Трудового Красного Знамени Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина), где получил специальность архитектора-художника. Его выпускной проект судостроительной верфи был отмечен дипломом с отличием. Еще учась в
В это же время начинается его работа над московскими объектами. В академии Штеллер учился у профессора Л. В. Руднева, который в 1930-е гг. для Ленинграда практически не проектировал. С 1937 г. Павел Павлович вместе с однокурсниками, друзьями и соавторами В. Е. Ассом и В. В. Лебедевым начал работать в мастерской своего педагога академика архитектуры Л. В. Руднева.
Вспоминая с благодарностью годы учебы в академии, ее выпускники говорили и о недостатках обучения: «Переложение фантазии архитектора на простой рабочий язык — вот чему мало учит академия».
В мастерской Л. В. Руднева Штеллер в качестве соавтора проектировал павильон Казахской ССР для Всесоюзной сельскохозяйственной выставки (ныне ВДНХ СССР) в Москве, административное здание на Фрунзенской набережной и ряд других, уже не московских объектов, в том числе Дворец нефтяной техники в Баку. Постепенно приобретая мастерство и профессиональные навыки, молодые архитекторы мастерской Руднева становились не только помощниками, а затем соавторами, но и авторами отдельных проектов. Так, Штеллер и Лебедев самостоятельно выполнили проект реконструкции дома отдыха Архфонда в Петергофе. Этих архитекторов долгие годы связывали не только соавторство, но и большая творческая дружба, прошедшая испытание войной и блокадой. Оба пережили ее, работая сначала по спасению ценностей Эрмитажа, а затем на строительстве оборонных сооружений. Полумертвые, оба были вывезены из блокадного Ленинграда (правда, в разное время) по Дороге жизни. Оба сумели выстоять и с 1942 г. вновь начали вместе работать в мастерской академика Л. В. Руднева в Академии архитектуры в Москве, а затем с 1948 г.— в Моспроекте. Занимались тем, чем занималось большинство архитекторов страны в то время,— проектами восстановления разрушенного: разрабатывали генеральную схему и эскиз центра Воронежа, серию проектов колхозного жилища для восстанавливаемых районов, участвовали в конкурсах на проект памятника героям Великой Отечественной войны, монументов дважды героям Советского Союза, Триумфальной арки «Победа» (совместно со скульптором Н. В. Томским). Ими были выполнены в порядке заказных конкурсов проекты Дома Советов в Волгограде и планировки и реконструкции центра Ялты.
В то же время шло проектирование и для Москвы. Штеллер участвовал в конкурсах на проект выставки образцов трофейного вооружения и техники в ЦПКиО имени М. Горького. Реконструировались Чистые пруды, здесь было намечено создать сказочный городок для детей, переживших войну и так нуждавшихся в сказке и красоте. Удивительный по своей доброте, чудесный мир вставал с подрамников: лебеди с золотыми крыльями, Иван-царевич с Жар- птицей... Работа была доведена до рабочих чертежей, но так и не реализована. А вот два других сооружения тех лет — здание Министерства пищевой промышленности РСФСР на Петровке, 14, в Москве и памятник Горькому в городе, носящем его имя,— осуществлены.
В послевоенные годы, когда были уже построены первые высотные здания, архитекторам, работавшим в Москве, город будущего виделся единым, цельным ансамблем. Само слово «ансамбль» не сходило со страниц архитектурных книг и журналов. Воспитанный на традициях архитектуры Ленинграда, Штеллер воспринял этот период развития московской архитектуры очень органично. Внушительный масштаб новых ансамблей, крупные членения зданий, входящих в них, большие озелененные пространства отвечали тем представлениям о городе, которые у него сложились с детства. Выполненный в 1950-х гг. (совместно с В. Г. Гельфрейхом, В. В. Лебедевым и при участии В. Н. Жадовской и А. И. Кузьмина), проект реконструкции Смоленской площади решен как раз на основе этих масштабных, пропорциональных соотношений. Со стороны набережной создан плотный, мощный фронт застройки в восемь—десять этажей, широкое раскрытие на воду завершается высотными акцентами — на торцах домов поставлены башенки, отвечающие архитектуре высотного здания на Смоленской площади, к которому и обращена вся композиция. Застройка площади получилась цельной, решенной в одном ключе. Запроектированные постройки перекликаются не только с высотным зданием, но и с ранее построенным И. В. Жолтовским крупным жилым домом (Смоленская пл., 13/21). Анализируя строительство этого периода в Москве, Лебедев и Штеллер писали о необходимости взаимной композиционной увязки и соподчиненности с работами предшественников, о том, что в ходе дальнейшей застройки первоначальный проект должен был получить дальнейшее развитие и новое гармоническое завершение.
Вообще для П. П. Штеллера характерно бережное отношение к сделанному до него. При проектировании на Ленинградском проспекте гостиницы «Советская», 32/2 (проект выполнен совместно с И. И. Ловейко и В. В. Лебедевым), предстояло включить в новое здание существующие помещения загородного ресторана «Яр», построенного в 1910 г. по проекту архитектора А. Э. Эрихсона, а затем в 1939 г. переоборудованного под клуб архитектором П. Н. Рагулиным. Сделано это было мастерски, и здесь большая заслуга П. П. Штеллера. Новому зданию отводилась важная градостроительная роль в формировании ансамбля будущего Ленинградского проспекта. Главным фасадом оно выходило на магистраль и должно было «держать», закреплять угол площади. Все это определило масштаб и характер архитектуры гостиницы, ее монолитность, уравновешенность и некоторую торжественность. Однако не следует забывать, что в его основе лежала уже существующая постройка, и авторы были связаны сделанным до них. Здесь проявилось уважение профессионалов к труду своих предшественников. Максимально использованы существующие помещения, в зале ресторана восстановлена роспись потолка, частично выполненная П. Д. Кориным. Здание приобрело более крупный масштаб, хотя и сохранило всего четыре этажа.
Все номера комфортабельны, даже с позиций сегодняшнего дня, спустя более 30 лет после ввода здания в эксплуатацию.
Рассказывая о строительстве гостиницы «Советская», нельзя не упомянуть и о роли архитекторов в организации строительного процесса. По их инициативе завод «Металлоштамп», изготовлявший ранее кровати, переключился на выпуск высококачественного художественного литья. На одном из стекольных заводов архитекторам удалось наладить производство хрусталя, по их инициативе также был внедрен в производство весь ассортимент рисунков метлахских плиток. Успеху во многом способствовали упорство в достижении поставленной цели, настойчивость и инициатива П. П. Штеллера. За архитектуру этого здания коллектив авторов удостоен Государственной премии СССР.
Проявившееся еще в студенческие годы стремление добиваться воплощения задуманного, запроектированного в реальном строительстве, умение находить общий язык со строителями — все это укрепило позиции мастера, который был твердо уверен, что архитектор должен работать на постройке до конца строительства и доводить задуманное до совершенства. Если в натуре не удавалось что-либо сделать, он способен был переделывать проект по много раз.
Яркий талант, глубокие знания и вместе с тем желание быть на переднем крае выдвигали П. П. Штеллера на главные стройки Москвы, о каждой из которых много говорили, писали, спорили не только после их окончания, но и во время проектирования и каждая из которых занимает в истории столицы особое место. С конца 1950-х гг. Штеллер входил в состав авторской группы, проектировавшей Кремлевский Дворец съездов. Задачи, стоявшие перед его авторами, были очень сложны. Строить что-либо в Кремле, в окружении цепнейших исторических и художественных памятников,— такая миссия выпадает на долю не каждого поколения архитекторов. Дворец съездов, на долгие годы определивший тип крупного городского общественного здания, хорошо известен всем в нашей стране.
Сразу после окончания этой работы Штеллер был приглашен принять участие в решении другой не менее сложной задачи — проектировании крупнейшей но тем временам не только в СССР, но и в Европе гостиницы «Россия» (архитектор Д. Н. Чечулин и другие). П. П. Штеллер начал работать в авторском коллективе сразу после окончания строительства Дворца съездов, где применялась новейшая техника, строительные и отделочные материалы. Помимо решения чисто художественных задач — а Штеллер превосходно рисовал, коллеги помнят великолепные пастели, гуаши Павла Павловича,— помимо того чисто творческого импульса, который исходил от этого энергичного, подтянутого, трудолюбивого человека, его знание современной строительной техники, широкая эрудиция позволяли внести существенный вклад, свежую струю в решение многих и композиционных, и чисто технических вопросов. В мастерской Д. Н. Чечулина при проектировании гостиницы «Россия» и в дальнейшем при проектировании и строительстве здания Дома Советов РСФСР па Краснопресненской набережной Штеллер был заместителем руководителя мастерской по архитектурно-творческим вопросам.