Золоченая цепь
Шрифт:
— Приготовиться, милорды! — объявил старший судья. Алдан поднял руку в перчатке размером с хорошее ведро и опустил забрало.
Дюрандаль не пошевелился.
— Готовьтесь, милорд!
— Я буду биться так. Здесь слишком жарко, — драться с открытым забралом чистое безумие, но это еще и блеф. Алдан будет сбит с толка, пытаясь понять, что за экзотические приемы известны сопернику из Айронхолла, которых он не знает.
Судья поколебался, покосился на своих помощников и даже на королевскую ложу, потом пожал плечами.
— Да помогут духи лучшему. Сражайтесь, милорды!
Судьи
Разумеется, обзор у него был не лучший. Должно быть, он крайне удивился, когда его противник вдруг исчез.
Дюрандаль упал перед ним на четвереньки. Само по себе это было рискованно, ибо доспехи — не лучшее место для занятий гимнастикой, и он мог пораниться, даже не дождавшись удара противника. Да и с точки зрения тактики это было чистое безумие. Если ему не удастся подловить на это графа, он окажется полностью в его власти. Если упадут оба, он не получит никакого преимущества. Единственное, на что он надеялся, — это на то, что до него этого не делал еще никто.
Алдан перелетел через него головой вперед и врезался в землю с грохотом обрушившейся кузницы. К счастью, его вес не опрокинул Дюрандаля и не придавил его сверху — вся энергия ушла на попытку задвинуть шлем графа в плечи. Дальнейший поединок свелся к вопросу, кто поднимется на ноги первым и начнет превращать панцирь противника в лом. Поскольку Алдан по меньшей мере временно лишился чувств, Дюрандалю не составило особого труда с лязгом встать и поставить ногу бедолаге на спину. Он нашел подходящий зазор в броне и приставил к нему острие меча.
— Сдавайся, мерзавец! — возгласил он.
Судьи углубились в оживленный спор. Шум толпы превратился в рев, громкостью не уступавший горному обвалу.
— Дурак! — взвыл очнувшийся Алдан и сделал попытку встать. Дюрандаль ткнул ему по почкам тупым концом меча — относительно тупым. После того благородный граф только лежал, молотя стальными кулаками по земле и сдавленно ругаясь.
Судьи махнули флагом. Победа. Толпа взревела еще громче.
3
Взяв шлемы под мышку, соперники бок о бок ковыляли к королевской ложе. Алдан демонстрировал виртуозное владение нецензурной лексикой.
— Этим словам тебя тоже научили в Стипнессе? — невинно поинтересовался Дюрандаль.
Парень покосился на него своими угольно-черными глазами. Кровь из носа у него до сих пор не унялась. Ничего, его кошельку придется еще хуже, ведь теперь нужно будет платить за лечение.
— А тебя учили мошенничать в Айронхолле?
— Послушай, у тебя впереди еще двадцать лет. Дойти до полуфинала в твоем возрасте уже замечательное достижение.
— Да плевать мне на проигрыш, дубина! Плакали мои денежки, и какие!
Поскольку сам Дюрандаль не играл, об этой стороне турнира он как-то не подумал.
— И каковы ставки?
— К обеду я принимал тридцать к одному, — признался граф.
Это даже отдаленно не напоминало честную игру.
— Стыд какой!
— Тут сотни проигравших. Тебе повезет, если ты выйдешь из дворца живым, деревенщина проклятая.
Ничего смешного.
Король тоже казался не слишком довольным. Когда соперники остановились у барьера его ложи, он откинулся на спинку своего пышного кресла и смерил Дюрандаля свирепым взглядом. Лицо сидевшего рядом миниатюрного герцога Гайлийского приобрело опасно серый оттенок. Сколько он поставил на своего милого малютку сына? Разумеется, большинство из присутствовавших дворян ставило на фаворита, хотя стоявшие сзади Клинки радостно скалились.
Маркиз тоже находился здесь, под охраной Хоэра. Он улыбался, что делал теперь только на людях. Он сидел в трех рядах от Короля, в обществе каких-то баронетов; вполне возможно, его вообще не пригласили бы сюда, не участвуй его Клинок в турнире. Вся семья Морникад впала в серьезную немилость. Маркиза уволили из военно-морского ведомства, его дядьки и кузены лишились всех мест и привилегий.
— Ты не любишь биться на мечах? — угрожающе спросил Король у Дюрандаля.
Заковыристый вопрос!
— Я предпочитаю рапиры, Ваше Величество.
— Мой господин! — взвыл Алдан. — Я заявляю протест на решение судей!
Королевский взгляд переместился на него.
— К тебе мы не обращались.
Граф издал неприятный звук, словно поперхнувшись кровью. Король снова посмотрел на Дюрандаля.
— И что тебе больше нравится в рапирах?
— Гм… Мне кажется, они требуют большего мастерства, сир.
— Ясно. Ну что ж, в данном случае мы не увидели, чтобы сила взяла верх над мозгами. — В янтарных глазах заиграли искорки.
— Вы льстите мне, Ваше Величество.
— Ты выиграл дуэль, не нанеся ни единого удара! Ты сотворил новую легенду. Похоже, у тебя это входит в привычку. Поздравляем.
Облегченно вздохнув, Дюрандаль отважился на небольшой поклон и сумел не упасть при этом.
— Что же до тебя, милорд, я аплодирую твоему выдающемуся выступлению на нашем турнире. Вы со своим почтенным батюшкой, разумеется, отобедаете с нами.
Алдан шагнул к барьеру. Король поднялся и повесил ему на шею ленту со звездой полуфиналиста; при этом даже ему пришлось подняться на цыпочки. Все остальные, конечно, тоже встали, вежливо аплодируя.
Маркиза на обед не пригласили. Когда августейшая чета ушла, он спустился к барьеру и, к несказанному облегчению Хоэра, махнул рукой своему Клинку. За два с половиной года, что Дюрандаль знал его, он обрюзг. Его нечасто видели трезвым.
— Отличная работа, парень! Скоро ты сможешь выбраться из этого медвежьего капкана?
— Я с радостью побуду с его светлостью, пока ты не будешь готов, сэр Дюрандаль, — с обычной загадочной улыбкой сказал Хоэр.
— Минут через десять, милорд.