Золотая ложь
Шрифт:
– Разве мы не выходим? – удивленно взглянула на него Нэн, когда он защелкнул дверные замки.
– Минуту. – Он оглядел площадь наметанным глазом. Последние четыре года занимаясь бизнесом, связанным с проблемами безопасности и перешедшим ему по наследству от деда, Райли научился оценивать даже самые мелкие детали, старался ничего не упустить из виду. Кто-то сидит в машине. Фары погашены. Никаких подозрительных теней. Как будто все нормально.
– Что ты ищешь? – спросила Милли Креншоу, подавшись вперед на заднем сиденье.
Ближайшая соседка и по совместительству лучшая подруга бабушки любезно согласилась поехать вместе с ними на экзотический чай и, как и доверчивая Нэн, казалась более заинтересована в этой церемонии, чем в продаже дракона «Торговому Дому Хатуэй». Обе гадали, что им подадут к чаю. Райли предпочел бы больше времени потратить на изучение статуса компании, а также некоторых другихконтор, желавших заполучить статуэтку. Но бабушка отказалась говорить с кем-либо еще, пока они не попробуют чай, о котором столько говорят в Сан-Франциско.
– Он ищет плохих парней, – прошептала Нэн подруге. – Он думает, что кто-то может попытаться украсть у меня дракона.
– Я просто считаю, что ты должна быть осторожна, – сказал Райли. – Несмотря на то что эта фигурка страшна, как смертный грех, многие, кажется, хотят ее заполучить.
– Разве не удивительно, что дракон пылился на чердаке все эти годы? – в который раз изумилась Милли. – Я вчера спустилась в подвал и просмотрела все наши старые вещи. Вот увидишь, заставлю Ховарда отвезти меня на шоу в следующий раз, когда он придет в город. Никогда не знаешь, чем владеешь.
– Это правда. – Нэн качала дракона на коленях, словно любимого ребенка. – По-моему, раньше я никогда его не видела. Чердаком безраздельно владел Нед. Он часто там возился. – Она посмотрела на часы. – Мы опоздаем, Райли. Думаю, нам надо идти.
– Я сам понесу дракона, на всякий случай.
– На какой всякий случай, дорогой? – уточнила Нэн.
– Какой-нибудь, – бросил он неопределенно, не желая волновать бабушку.
Несмотря на то что все выглядело абсолютно нормально, инстинкт подсказывал ему – что-то не так. Райли надеялся, что не совершает огромную ошибку, не следуя своему предчувствию. Он вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверь бабушке. Когда женщины вышли, Райли оглядел гараж, чтобы убедиться, что ничто им не угрожает.
Из-за угла вынырнула машина, шины взвизгнули на цементном полу. Он бросился перед Нэн, закрывая ее своим телом. Когда машина пронеслась мимо, Райли увидел двух подростков на переднем сиденье, они едва взглянули на него.
– Боже мой, Райли, – сказала Нэн, поправляя платье. – Ты так напряжен, что сломаешь его, если не будешь осторожным. Может быть, я понесу дракона, – добавила она, когда он засунул статуэтку в прочную холщовую сумку.
– Лучше я. Пойдем. – Надо поскорее выйти на тротуар. Там они почувствуют себя спокойнее.
Нэн и Милли шли впереди. Нервозность Райли передалась и им, и женщины перевели дух, добравшись до лифта, вознесшего их на Юнион-сквер.
– Теперь все в порядке? – спросила Нэн, когда они остановились, чтобы сориентироваться.
– Я должен оценить обстановку. Подождите. – Райли продолжал оглядываться по сторонам, переводя их через площадь.
– И пропустим чай? Ни в коем случае. – Нэн улыбнулась ему и остановилась. – Теперь скажи мне, как я выгляжу? Нет ли помады у меня на зубах? – Она одарила его улыбкой, демонстрируя безупречно белые зубы.
– Прекрасно, – ответил он. Нэн надела свое лучшее воскресное платье из темно-синего нейлона. Милли, в ярко-розовых брюках и такого же цвета топе, выглядела более броско, чем ее подруга. Ее огненного цвета волосы пылали на послеполуденном солнце. – Вам обеим можно дать около шестидесяти.
– Ты такой милый. – Милли махнула рукой, унизанной кольцами. – Не понимаю, почему ты до сих пор один.
– Я тоже, – поддержала ее Нэн. – Я устала твердить ему, что хочу увидеть правнуков. А он делает вид, будто не слышит. Разве я не права, Райли?
– Что ты сказала?
– Ну вот, сама видишь, – улыбнулась Нэн.
– Пойдемте. – Райли повел их за угол, мимо «Сакса», «Ньюман Маркуса» и отеля «Сан-Франциско» со стеклянными лифтами, сооруженными снаружи здания. Они прошли мимо станции канатной дороги, где фотографировалась группа туристов. «Торговый Дом Хатуэй» гордо высился на восточном углу площади. Шестиэтажный, он был далеко не самым внушительным зданием в городе, изобиловавшем небоскребами, но его римские колонны и богато украшенные золотой резьбой входные двери производили впечатление.
Райли открыл одну из массивных дверей, пропуская внутрь своих спутниц.
Нэн остановилась, приложив руку к сердцу.
– Разве это не великолепно? Я не была здесь много лет и уже забыла, как здесь потрясающе.
Райли не был любителем шопинга, но и он вынужден был признать – магазин производил самое благоприятное впечатление. Прохладно, тихо, мягкое освещение, на стенах картины, широкие проходы между стеклянными витринами, заполненными предметами искусства. Под ногами толстый ковер, а великолепный лепной потолок увенчан люстрой из цветного стекла. Он чувствовал себя так, словно вошел в иной мир, состоящий только из денег и красивых вещей. В нем он чувствовал себя не слишком уютно.
– Посмотрите на этот кукольный домик, – позвала Милли, направляясь к соседней витрине. – Там совсем крошечные человечки и все остальное… И он стоит… – ее глаза округлились, – три тысячи долларов. Можете себе представить? Мы продали кукольный домик дочери на гаражной распродаже за два доллара.
– Удивительно, зачем некоторые тратят деньги на всякое барахло, – проворчал Райли.
– Тише, – предупредила Нэн. – То, что барахло для одного, сокровище для другого.
– Я полагаю, именно поэтому мы здесь.