Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Снова удар. Хлесткий, коварный. По почкам. Но не сильный - этот тип еще нужен.
Комиссар завыл, захватал ртом воздух, начал медленно сползать на землю. Из глаз его потекли слезы, а под ним самим начала набегать лужа.
Она скривилась, вновь дала ему какое-то время прийти в себя, и как только успокоился, вздернула назад, , уткнув мордой в столешницу.
– Глупый, очень глупый комиссар! Ну, скажите, кого вы так боитесь? Какого-то криминального барона?
– Метательный нож впорхнул ей в руку из-за пояса, после чего она с силой, картинным жестом вогнала его толстяку в ладонь, пригвоздив ту к пластиковой столешнице.
Крик комиссара, наверное, был слышен на во всем здании, хотя здание большое, и гвардия занимает на нем только три нижних этажа. Гвардейцы взирали на все раскрыв рты, в священном ужасе. Все правильно, обыватели должны знать, каковы в деле ангелы семьи Веласкес. Большое упущение, что их перестали бояться, плоды чего они сегодня весь день вкушают. Вот пускай видят, усваивают, да другим расскажут.
– А бояться надо не его, сеньор комиссар. Бояться надо меня. Ибо он там, далеко, а я здесь.
Знаете, сеньор, как мы поступали с такими, как вы? Там, на Марсе? В гражданскую? Не знаете? ОЧЕНЬ нехорошо поступали.
Второй нож. Размах, и вторая рука оказалась пригвозжена к столешнице. И снова этот нечеловеческий крик.
В дверях показалась Бэль. Смысла скрывать что-то от кого-то не было, события приняли слишком лавинообразный оборот, и она указала девчонке место невдалеке, подальше от комиссара.
Та села, не так важно, но все же достаточно величественно. Уставилась на него с самым серьезным видом, на какой была способна. Комиссар, видя, что его больше не бьют, затих.
– Ну как, вы освежили память, сеньор? Будете говорить?
– Да.. Да.. Да, ваше высочество... Я вспомнил... Все вспомнил!..
– Отпусти его.
– Это ей. Властно - кажется, девчонка входит во вкус. Лана улыбнулась и вытащила оба ножа, аккуратно вытерев их о форму сползшего на землю сеньора комиссара. После чего взяла недалеко стоящий стул и вежливо предложила ему, натянув на лицо слащавую улыбку.
Тот пришел в себя, сел. Он боялся, очень боялся, страх забивал боль пораненных ладоней. Ничего, они не долго, уйдут - перевяжет, такого борова царапинами не свалить. А потом приедут медики. Но главное, она сломила его. Не ранами, не избиением, а ощущением еще большей безнаказанности, чем была у него. Он отморозок, а она показала, что еще больший отморозок - в этом мире можно только так.
– Все вон!
– властно бросила Лана, обернувшись. Понятливые служащие как можно быстрее ретировались в коридор и дальше по направлению к лифтовой площадке и лестничным маршам. Подобная суета началась и в других помещениях этажа, через минуту все вокруг опустело.
– Вы тоже. К машинам.
– Это она девчонкам. Старшая кивнула и еще через минуту на этаже стало совсем пусто. Даже в отдаленных каморках. Кроме нее самой, Изабеллы, Мэри и Мамочки. Две последние вальяжно прохаживались по этажу в поисках мыслимых угроз.
– Я вас слушаю, сеньор комиссар, - промолвила Изабелла. Тот прокашлялся.
– Это была банда Бенито Кампоса.
– Кого?
– Бенито Кампос, ваше высочество. Сын хефе, Виктора Кампоса. Это не банда в прямом смысле слова, просто группа его друзей. Это их нашел наш патруль, когда приехал к месту происшествия.
Лана крякнула от досады. Сын хефе. Приехали. Чего-то подобного она и ожидала.
– Они все были без сознания, парализованы, ваше высочество, но медики подтвердили, с ними все в порядке. Они сами начали приходить в себя, где-то минут через пятнадцать после начала воздействия, то есть минут через десять после прибытия наших машин. Медики осматривали их уже постфактум, в сознании.
Бэль держалась молодцом. Глаза ошарашены, самой не по себе, но голос твердый и жесткий.
– Там были только... Члены банды этого... Кампоса?
– Да.
– Комиссар кивнул.
– И никого больше?
– Нет, ваше высочество, никого.
– А они не говорили, кто именно был тот человек, на которого они напали? Я имею в виду юношу?
Комиссар пожал плечами.
– Возможно, они говорили об этом между собой. Но сами понимаете, это нигде не было зафиксировано.
– Что вам приказали дальше?
– вернула разговор на нужную стезю Лана.
– Дон Виктор приказал найти, кто именно та суч... Девушка, охрана которой расстреляла его сына. А так же стереть все данные об инциденте, чтобы не осталось никаких следов.
– Нашли?
– усмехнулась Лана.
– Ту сучку?
Комиссар вновь пожал плечами.
– Мы - нет. Но искали не только мы, у дона хефе свои люди и свои связи, выяснил ли это он - мне неведомо.
– Значит, вы только стерли данные об инциденте.
Комиссар поднял затравленный взгляд.
– Нет. Это были не мы, сеньорита.
– Не вы?
– Лана удивленно вскинула брови, начиная догадываться, что к чему.
– Не мы. Это сделал кто-то... Кто-то официальный. Наверху.
– Он ткнул пальцем в потолок.
– Причем подчистил так, что не осталось никаких следов и упоминаний, вообще. Ни у нас, ни у медиков.
– Но дону вы сказали, естественно, что это вы, - усмехнулась девчонка.
Ответа не требовалось.
– Я больше ничего не знаю. Честно, ваше высочество, не знаю ничего!
– чуть ли не завыл комиссар, в голос его вплелись нотки панического ужаса.
– Только это!..
Вид у комиссара был жалкий. Наверное думал, что теперь, согласно законам мира отморозков, его должны грохнуть? То ли чтоб свидетелей не оставлять, то ли в назидание другим? Наверное. Лана не знала. Но оценивал такое развитие событий он как реальное и переживал сильно. Жить эта скотина очень, ОЧЕНЬ хотела!
– Спасибо, сеньор Жункейра, вы нам очень помогли, - ответила Лана за девчонку и скривилась от отвращения. Как она ненавидит таких козлов!
– Пошли.