Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Сеньора Стефания, как звали мать Хуана, кивнула - понимала. Кажется, к этому моменту она претензий не имела, но только к этому моменту.
– Ты уверена, что это любовь?
– усмехнулись ее глаза.
– А вы как думаете? Столько искать, потратить столько сил ради прихоти?
– Кто тебя знает!
– задумчиво покачала она головой, голос ее сквозил иронией. Бэль чувствовала, она специально ее провоцирует, проверяет, но сорвалась, как последняя девчонка:
– Это неправда! Я не такая! И это никакая не прихоть!
Никакого эффекта. Сеньора Стефания продолжала пронизывать ее делано-равнодушным взглядом.
– Мне жаль, - взяла себя в руки Бэль, - что не могла помочь ему. Я знаю, что его заказали, его одноклассник, Бенито Кампос.
– Лицо сеньоры Стефании при этих словах посерело.
– Я с ним только что разговаривала, и поверьте, он запомнит этот разговор на всю жизнь. Но раньше - не могла. Простите.
– Я не осуждаю тебя, - покачала головой сеньора.
– Понимаю.
– Помолчала.
– Он тебя искал. Но не нашел.
– Потому, что меня не было!
– Изабелла почувствовала, что из глаз готовы политься слезы.
– Поверьте, я люблю его! И это не прихоть! Да, я взбалмошная! Я... Аристократка!
– сформулировала она.
– Но я изменилась. Уже изменилась. И после покушения, и пока искала его. И изменюсь еще. И мне плевать, кто он, каково его происхождение. Я хочу быть с ним, несмотря ни на что. Кем бы он ни был.
– А твоя мать?
Изабелла пожала плечами.
– А что она мне сделает? Я представлю его маме, она убедится, что он достойный человек, и...
– И?
– Губы сеньоры Стефании медово растянулись, но в глазах появилась сталь.
– И поможет ему, - закончила Бэль, но без особой уверенности.
– Поможет встать на ноги. Заняться чем-то полезным, достойным.
– Достойным тебя? Дочери Леи Веласкес?
Изабелла почувствовала себя окончательно сбитой с толку. Но это был ее бой, и она не могла его проиграть.
– Мама сама была замужем за человеком неблагородного происхождения, - нашла она аргумент.
– Она должна принять Хуана. И примет. Я обещаю.
– И что из всего этого вышло? Из ее замужества?
– в лицо усмехнулась сеньора Стефания.
– Ну-ка, напомни?
Бэль посерела. Да, не тот она выбрала аргумент, ой не тот!
– Ну, что же ты замолчала?
– издевалась сеньора Стефания.
– Давай, говори: "Они развелись".
– Они развелись, - повторила Изабелла.
– А почему они развелись?
– голос женщины так и лучился ехидством.
– Я была маленькая, - попробовала уйти от темы Изабелла, но это, естественно, было бесполезно.
– Зато я - нет. И я внимательно следила за историей отношений в королевской семье. Как, впрочем, и вся Венера.
– Твоя мать выскочила за отца из опасения, что ее мать, лежащая с болезнью, знающая, что проживет не долго, насильно выдаст ее замуж, - сверкнули глаза сеньоры Стефании. Она не собиралась щадить ее, и Изабелла понимала, что была в своем праве.
– Предвосхитила события, перестраховалась. И короновавшись, сделала все возможное, чтобы дистанцироваться от мужа, "презренного быдла". Указать ему место. Она подставляла его, выставляла посмешищем. Игралась им. Делала дураком. С одной единственной целью - чтобы показать аристократии, своему кругу, что она - это она, королева, а он - всего лишь плебей на ее службе, и никак не может запятнать ее честь и достоинство, несмотря на брак.
Дальше - больше. Помнишь, что было, когда он взбрыкнул? Попытался заставить ее с собой считаться?
Изабелла была готова провалиться сквозь землю, но земля не проваливалась.
– Она запретила ему видеться с детьми!
– повысила голос сеньора Стефания. Изабелла поняла, сей факт возмущал ее особенно. И не только ее, далеко не только ее.
– Она держала его за карманного бухгалтера, делающего грязную работу, но когда не нужен, мирно сидящего в кармане в режиме ожидания. Недостойного даже того, чтобы видеться с детьми. Собственными детьми! Которых она родила от него, а не от какого-то постороннего аристократа!
Дети, Изабелла! Как назвать человека, использующего для шантажа собственных детей?
Бэль поняла такую резкую реакцию этой женщины. Ей было все равно на ее славу и "приключения", обсуждавшиеся в свое время в сетях. Ей было все равно, что она - аристократка, и даже принцесса. Всё это затмевало то, что она - дочь своей матери, Леи Веласкес, которую презирала и люто ненавидела. И девушка не знала, что можно сказать в оправдание, в защиту. Ибо все, что сеньора Стефания говорила, было именно так.
– Ты неплохая девушка, - усмехнулась хозяйка, сверкнув глазами, подводя итог своей речи.
– Но я не хочу такую судьбу для своего сына. Он - не сеньор Серхио, он не выдержит такого.
– Но я не...
– Изабелла почувствовала, что по щекам текут горячие влажные капли, а глаза щиплет.
– Ты - нет, - кивнула женщина.
– Ты - не она, да. Но она, - она указала пальцем в потолок, - она! И ты ничего не сможешь сделать против нее.
– Я буду бороться!
– воскликнула Бэль. По щекам текло два ручья.
– Я смогу убедить, что Хуан - хороший! Чтобы она приняла его!
– Хорошо, допустим. Подчеркну, допустим, не факт, что она пойдет у тебя на поводу. А как же аристократия? Как же эта гнилая прослойка общества, к которой вы принадлежите? Как они отнесутся к Хуану, и что за этим последует? Сможешь ли ты защитить его от них? Всех них?
Нет, не сможешь!
– словно выплюнула сеньора Стефания.
– Как бы ты его ни любила, на него, сына проститутки и быдло из быдл, начнется охота. Травля. И какой бы он ни был талантливый, какой бы ни был одаренный, он не сможет ничего им доказать.