Золотая рыбка для высшего!
Шрифт:
— Ага. Только вот это привело к ещё большей катастрофе.
— Может быть. Во всяком случае, после этого её семья отвернулась от неё. Они даже не присутствовали на свадьбе.
— Ты хочешь сказать, что они отказались от неё, как от дочери? — шокировано посмотрела я на мужчину.
— Верно. Как-то я случайно застал их разговор. Если честно, мне тогда хотелось хорошенько врезать её отцу, да и её брату тоже. То, что они говорили, ни один нормальный родитель не скажет такое своему ребенку.
— Уроды! — горько выдохнула я.
— Тут я с тобой солидарен. И вроде бы всё поутихло. Фелию отдали замуж, Робин вроде успокоился. Король постепенно стал передавать бразды правления своему сыну. А потом и вовсе настал день коронации Робина. Тогда-то и начался этот кошмар. Поначалу она, конечно, не вела себя так открыто, делала всё тихо. Но постепенно её наглость росла, как и ненависть и тяга к власти.
— Возможно она хотела доказать своим родным, что она не бесполезна?! — предположила я, ведь это естественно в такой ситуации. Какие бы не были родители, дети всегду тянутся к ним, ищут их тепла не взирая ни на что.
— Возможно. Только вот это не помогало. Они не стали к ней относиться лучше. Она для них просто перестала существовать. Они даже перестали появляться на балах, ведь слухи о её связи с Робином стали распространяться и для всех она была такой же падшей, как и для тебя. Ведь именно так ты о ней подумала? — грустно улыбнулся Мэтис.
— Теперь, я её отчасти понимаю и мне её жаль. Тебе ведь тоже отчасти её жаль?
— Поначалу было так, но потом… когда она, не задумываясь отправляла на смерть невинных чужими руками… Вся эта жалость исчезла, испарилась, как утренняя роса. Ведь никто не мешал ей создать свою семью и обрести счастье.
— Да, это так… Но скажи, легко ли сделать это, когда тебя с детства готовили к иному? Тебя ведь тоже с детства готовили стать опорой для будущего, не так ли?
— Да. К чему ты клонишь?
— А вот если вдруг тебе сказали бы его предать, стать его врагом, к примеру, ты бы сделал это?
— Нет, конечно. Робин не только правитель, он ещё и мой лучший друг. Можно сказать, брат. — возмутился Мэтис.
— Вот. И для Фелии он не только цель, но и любимый, которого она с самого начала стала считать своим мужем и была от этого счастлива. Вот и получается, что здесь тоже палка о двух концах. С одной стороны родители, с другой стороны любимый. Поверь мне, её есть за что жалеть. Ей просто не повезло родиться в той семье. Она не видела другой жизни, не знает, что значит думать своей головой. Она так воспитана, ей это всё привили. Искаженная реальность.
— То есть, тебе её жалко, и ты готова отдать ей Робина? — хитро усмехнулся высший, а я надулась.
— Ни за что! И то, что она лезла к Робину, я ей не прощу! — Мэтис рассмеялся.
— А я-то уж было подумал, что ей всё простила.
— Да ну тебя! — толкнула я его в плечо и пошла вперед. Робин с Гратисом ушли поговорить с Фелией, в надежде узнать что-нибудь ещё, хотя по мне так это всё в пустую. Однако, он ведь не казнит её на месте? Нет, так нельзя точно!
***
Фелия сидела на стуле и блуждала по камере бездумным взглядом. Как докатилось до такого. Она ведь была совсем близка к своей мечте. Что пошло не так? Почему она здесь? А эта безродная девчонка сейчас там, на свободе и теперь Робин обнимает её. Нет! Должно быть она его тоже опоила.
— Фелия! — окликнул её холодный голос Робина.
— Робин! Ты! Любимый. Должно быть произошла какая-то ошибка. Прошу, отпусти меня. Эта девчонка, она скорей всего тебя опоила. У меня есть противоядие, я помогу… — но правитель стоял и смотрел на неё таким холодным и чужим взглядом. В нем не было ни сочувствия, ни жалости и уж тем более там не было места для нежности к этой женщине.
— Фелия, ты ещё не поняла? Последний раз твоё зелье не подействовало.
— Что? — женщина побледнела и стала хватать ртом воздух, словно задыхалась. — Но… как же тогда …
— Я знал, что там было приворотное зелье, потому просто подыгрывал тебе, как те, кто был в курсе.
— Нет, нет, не может быть. Ты ведь любил меня, мы должны пожениться… — она стала безумно шептать всякий бред, явно не принимая происходящую реальность.
— Алиса — моя единственная. Думаю, тебе не надо объяснять, что это значит?! Я каждую минуту думал о ней и ни о ком больше. Целуя тебя, я представлял, что на твоём месте она. Иначе просто быть не могло! А ты… Всё это время ты опаивала короля, подвергала опасности страну, жертвовала невинными, которые были просто не в угоду тебе. И после всех таких действий ты действительно надеялась стать королевой?!
— Нет! Это всё не правда! Она не твоя единственная. Она не будет королевой. Это Я! Я, слышишь! — женщина стала биться в истерике, отказываясь слушать.
— Фелия, я знаю о той старушке! Я знаю кто она на самом деле. А ты? Что ты знаешь о ней? — её взгляд прояснился и она внимательно посмотрела на Робина.
— Что? О чем ты?
— О той женщине, у которой ты брала всё это время зелья. Я знаю, что эти книги ты попросила для неё. Это был ваш уговор?
— Книги, книги, книги! Снова эти проклятые книги! Да пусть они горят! Ненавижу, ненавижу всех вас! — и та снова забилась в истерике.
— Робин! — в камере внезапно появилась Алиса.
***
— Робин! — позвала я высшего. Мне хотелось его попросить кой о чем и я уговорила Мэтиса проводить меня сюда. Сейчас, видя, как Фелия бьется в рыданиях, как обезумевшая, мне стало её ещё жальче. Весь её привычный мир рухнул в одно мгновение. Чем выше взлетишь, тем больнее падать. Вот что с ней и произошло. Только это всё потому, что она шла нечестным путем.
— Алиса, что ты тут забыла? — Робин вышел ко мне, а гратис встал не далеко от открытой двери, тем самым слыша нас и наблюдая за пленницей.
— Я попросила Мэтиса, чтобы он меня проводил. Хотела кое-что сказать. — высший недовольно посмотрел на друга, который быстро отвернулся и сделал вид, что не при делах. Дети.
— О чем ты хотела поговорить? Это срочное?
— Это касается Фелии. Что её ждет?
— Казнь. — от этого слова у меня внутри всё перевернулось.
— Робин, так нельзя. По моей просьбе Мэтис мне рассказал о ней и о её семье. Она ведь не виновата. Вернее, здесь не совсем её вина. Её так воспитали, вбили в голову всю эту дурь! Она ведь даже и не знала другой жизни!