Золотая Серединка
Шрифт:
– У тебя кто-то ведь уже есть? – строго, поверх очков посмотрела на меня мама, и взгляд ее говорил о том, что отрицательного ответа у меня быть не должно.
Я не знала что сказать. Вся родня смотрела на меня, а я вытирала салфеткой рот и молчала. За меня ответила Таша:
– Она уже вторую неделю встречается с моим мужем.
Вот тут надо было видеть лица моих родных.
Секунд двадцать в их глазах было такое недопонимание! Оно бегало
– Ненавижу вранье. И спасибо тебе, что избавила меня от него. И я, вкратце, рассказала всем про наш с Ташей договор.
– Вот это круто! – первым ответил брат и засмеялся.
– Молодцы, девочки, – поддержала нас Настя.
– И что, вы влюбились в мужей друг друга? – решил уточнить все детали отец.
– Мне совсем не важно, что вы там испытываете. Я лишь должна быть уверена в том, что он достоин тебя.
– Можете быть уверены в этом. Они действительно подходят друг другу. Как будто из одного теста сделаны. – Начала заступаться за меня Таша.
– Надеюсь, не из твоего легкого, песочного, из которого ты нам приготовила сливовый пирог. – Съязвила маман. Потом строго посмотрела на меня и приказала: – Чтобы ты опять не совершила ошибку – мы срочно должны его увидеть.
– Сейчас все равно не получится. Во-первых, он в командировке и прилетит только завтра. Во-вторых, я ему еще не рассказала правду про нас с Ташей, и что все это было задумано специально. И в третьих, – я набрала побольше воздуха, – Давайте я сама решу с кем мне жить.
Возмущению маман не было предела. Она ничего не говорила, но она встала из-за стола и стала ходить по комнате, держась за голову, как будто у нее разыгралась мигрень.
– Я обязательно с вами посоветуюсь. И познакомлю вас, – я стала оправдываться. – Но принимать окончательное решение должна я. Как ты это не понимаешь? Мне же с ним жить! Тебе ведь его только на званых обедах и праздниках видеть, – обратилась я уже к маме.
– Вот именно! И мне не хочется закрывать глаза на это!
– Вам не придется, – Таша опять кинулась на мою защиту, – он очень хороший. Очень правильный, интеллигентный, добрый, очень умный и культурный. Ну просто копия – ваша Ирина.
– Почему же ты от такого прекрасного отказываешься? – спросил отец у Таши.
– Я совсем другая. Не пара ему. И он это понял давно. А я только недавно…
– Ладно, не будем тогда паниковать раньше времени. – Отец встал из-за стола, подошел в маме, усадил ее за стол и сам уселся рядом, держа ее за руку, – может, действительно достойный человек.
– Одна надежда – что он иностранец и что он порядочный. – Вздохнула маман.
Глава двадцатая
Утром у меня было совсем другое настроение. Совсем не такое, как вчера. Я всегда знала, что с любым решением нужно переспать. Его надо уложить с собой на подушку, почитать ему сказку на ночь и попросить: «Помоги мне определиться». И до утра оно должно созреть. Да, как помидор на грядке.
Поэтому, когда Таша пришла за мной я, вместо «Привет» ей сказала:
– Я не хочу говорить Эдварду правду.
Она очень удивилась. Видимо, она не спит со своими решениями и не дает им, как огурцам, созреть до утра.
– С чего это такие перемены?
– Боюсь его потерять, – решила признаться я.
– Опять боишься? Так и будешь всю жизнь бояться? Не надоело?
Я опустилась на стул в прихожей:
– Надоело. Но я не могу его потерять. Он поймет, что я вруша и бросит меня.
– Ну да, пусть он лучше бросит тебя через семь лет. Или когда узнает правду. Да, конечно, так намного лучше. – Иронизировала Таша.
Я опустила голову и не знала что делать.
– Ты должна уважать себя. Ты – самая лучшая женщина, которую я только встречала. Почему ты себя не любишь? Почему ты опять хочешь привязать к себе мужчину?
– Я поняла, что он мне очень дорог.
– Поздравляю тебя с этим. Но так строить семью нельзя.
– Разве? А ты не знаешь, что почти всегда в семьях кто-то любит, а кто-то позволяет любить?
– Знаю, – спокойно ответила Таша, – и я хочу, чтобы в моей семье любили меня. А я позволяла. Или, по крайней мере, делала вид, что позволяю.
– Глупость какая. Отношения должны быть открытые. Супруги должны говорить о своих чувствах.
– Говорить можно все, что угодно. Все равно любовь измеряется поступками, а не словами. И вообще, мы завели глупый спор. Что хочешь – то и делай! – сдалась подруга.
Я села в прихожей на кресло и задумалась.
– Лично я начинаю новую жизнь. Чтобы все, что я делаю – было правильно, и я собой хочу гордиться. Сейчас у меня есть такая возможность, – заявила Таша.
– Ты так уверена, что Кирилл тебя простит?
– Знаешь, мне кажется, что он все знает. – Предположила подруга.
– У меня тоже такое предчувствие, – призналась я.
– Может он нас где-то видел? Потому что нормальный мужчина не будет так себя вести, ты согласна?
– На все сто процентов. Тем более, зная Кирилла. Но какая сейчас разница?
– А ты не хочешь начать новую жизнь, да? – Таша не думала сдаваться и продолжала свой допрос.
– Невозможно начать новую жизнь. Нитше писал, что человек всегда прикован к своему прошлому: как бы далеко и быстро он не бежал – цепь бежит вместе с ним.