Золотая сетка
Шрифт:
– И правда надоел, старое помело. Вон Валерка как пиво бросил, так и машинку стиральную жене купил, а почему? По номеру железно каждую неделю. Мы тут стараемся, а он на халяву хочет.
– Ну вы что, вы что! – замахал руками обвиняемый во всех грехах. – Невезуха одолела! С кем не бывает!
– Не везет тому, кто сам не везет, – резюмировал грозный босс. – Терплю еще месяц. А что до некомплекта, знаешь сам: только свистни. Таких, как ты – косой десяток.
Явившись через неделю на привычное уже рандеву, я знал уже, что выиграл, хотя и совсем немного.
– Иван Иваныч, не взять ли вам фамилию Гусман? Говорят, к везению?
Иван Иваныч был, однако, не в духе.
– Замолчи насчет везения,- отрезал он. – Что работал – сразу видно. Но работа на другой манер. Ты, Ваня, погоди пока с данными: у нас заседание месткома.
И при этом как-то хмуро посмотрел на соседний стол. Там сидели два молодых человека. Оба выглядели очень стильно, но стиль был контрастным.
Один был типичный "бык", таким же точно платил налог наш магазинчик. Они все на одно лицо, и лицо это было, по выражению Максима, в три дня не оплюешь – такой оно ширины. Необыкновенно толстая морда плавно переходила в необыкновенно толстую шею и далее – в необъятно крутые плечи. "Бычья" униформа тоже выдерживалась строго: с головы до пят затянут в турецкую кожу, ботинки на подошве с протектором. С шеи свешивалась цепь такой толщины, что хоть на велосипед, а на мясистых пальцах сидели золотые блямбы в количестве девяти штук.
Ничего занимательного на морде написано не было, только выражение туповатой настороженности. "Погляди вокруг себя – не надул ли кто тебя?" Второй молодой человек был ростом повыше, раза в два потоньше и вид имел безукоризненно холеный, англизированный через посредство дорогого твида и суперэлегантного галстука, ужасно деловой и несколько томный. Нежное лицо с розовой кожей пыталось изобразить олимпийское спокойствие и даже подобие высокомерия, но удавалось это не очень хорошо. Незабвенный Кувалда сказал бы о нем, прищурившись презрительно:
– Maricon!
Что ни говорите, это слово куда шире и ёмче, чем его литературный русский перевод. "Педераст" означает только сексуальную ориентацию. Maricon, помимо этого, классифицируется как хлюпик, хныкса, человек неосновательный и ненадежный.
Одним словом, пидор. И этот перевод получается абсолютно точным.
Оба молодых человека неотрывно смотрели на наш стол, где Иван Иванович проводил обычную еженедельную "раскрутку": мордатый мерно, как всамделишный бык, пережевывал свой "Орбит" без сахара, томный по временам нервно теребил папочку.
Раскрутка закончилась. Старик собрал бумаги и дал обоим знак подсаживаться к нам.
Валерка услужливо сдвинул два квадратных столика, как в кафе.
– Ну что там у тебя, Костя? – спросил Иван Иванович.
Костей оказался бык. Он подал целую стопку бланков, пальца в два толщиной.
Старик свистнул:
– Костя, у меня в глазах рябить будет! Ты дай свои стопроцентные, и я скажу, будет у тебя сегодня толк или нет.
– Дак не бывает стопроцентных, Иван Иваныч! – развел бык златоковаными конечностями.
– А с чем мне тогда дело иметь? Ты к нам в профсоюз хочешь? Ты наши порядки знаешь? Пять чисел еженедельно, и чтоб хоть одно было верным. Что я, буду это все перелопачивать? У тебя есть деньги играть одному. Играйте и выигрывайте!
– Дак у вас вернее, Иван Иваныч.
– Вернее, потому что четверо приносят по одному числу. Выверенному, точному! А у тебя что? Всю таблицу Менделеева собрал. Не годится нам такое! В общем, в течение месяца пять чисел и из них одно верное, и тогда у тебя есть шанс. А так…
Ваня, хочешь посмотреть? – обратился он неожиданно ко мне.
– Зачем? – я был удивлен.
– На случай обнаружения чего-нибудь ценного.
Но я отказался. Тогда он протянул пачку второму парню:
– Дима, хочешь оценить качество работы?
Томный Дима поправил золотые очки.
– Безусловно, компания "Лотто миллион" будет процветать благодаря таким людям, как наш друг Константин. Это типичная бессистемная работа, рассчитанная на чистую случайность. Впрочем, о расчете тут говорить не приходится.
Холеными пальцами он перелистал пачку и отодвинул хозяину едва ли не брезгливо.
Затем расстегнул кейс и извлек оттуда нечто похожее на египетский папирус.
Бумажный свиток метра в полтора длиной был покрыт рядами цифр.
– И что? – спросил старик.
– Это моя усовершенствованная система игры, – объяснил Дима.
Иван Иваныч, привстав, обозревал исписанную полосу.
– Так-так, так-так… Что скажете, вожди?
Мы молча таращились на эту цифирь. Кто-нибудь, может, что-то и понял, но я – ничего.
– Мура, – изрек Костя.
– Это универсальная система игры, которая действует при выпадении любой комбинации из шести номеров,- сказал Дима, уничижительно глядя на неотесанного конкурента. Фраза предназначалась Косте, однако я из нее понял, о чем речь. Но молчал, поскольку меня пока не спрашивали.
– Не бывает такого,- сказал основательно Толя. – Все мечтают построить такую сетку, невод, понимаешь, золотых рыбок ловить. Ты на прошлой такой сетке сколько денег ухлопал? Десять лимонов. Сколько взял? Две четверки. Сколько над тобой смеялись? До сих пор Любашка хихикает. И вот нате-здрасьте, полгода не прошло, уже что-то новое родил. Ты это хоть проверил?
– Ну… я закончил недавно. Два последних тиража система себя окупала.
– А до этого?
– Я же сказал, недавно закончил. Как я проверю?
Старик подвинул папирус ко мне.
– Ваня, ты бы мог это проверить своими математическими методами?
Дима протестующе вскинул руки:
– Нет-нет! Компьютерному анализу игровые системы категорически не поддаются.
Практически, игры лотерейного типа относятся к немногим феноменам, которые не поддаются математическому расчету. Алгеброй проверить гармонию игры невозможно.