Золотая шпора, или путь Мариуса
Шрифт:
Незнакомец не стал дослушивать:
— Единорог в Угольном Лесу есть, что бы ни говорили всякие дураки. Ты его ищешь?
— Допустим, — чуть поколебавшись, решил подыграть Уго.
— Он живет вблизи серебряного рудника, — хмуро сказал незнакомец. Уго почувствовал, как екнуло сердце. Он решил блефануть.
— Знаю, знаю, — лениво сказал он. — Табакерка.
Выстрел наобум. Но чутье подсказывало Уго, что направление взято верное. И точно — пуля легла в цель.
— Ну да, табакерка, — сказал незнакомец, строго посмотрев на собеседника. — Две табакерки: серебряная и золотая. Там он и живет.
Уго очутился в глупом положении. Теперь уже не спросишь, какие табакерки имеются в виду. Пока он колебался, незнакомец встал и направился к двери.
— Постой, друг! — крикнул ему Уго. Тот обернулся и, указав пальцем на потолок, внятно пробасил:
— Помни:
И исчез за двумя широкими спинами. Уго вскочил, расталкивая народ, выбежал на улицу. Незнакомца и след простыл. Уго задумчиво расплатился с Прансом и отправился домой. Ноги сами несли его в нужном направлении. Мысли блуждали вокруг странного разговора. Как же расценивать то, произошло? Невероятное везение? Счастливое стечение обстоятельств? Бывает, хотя и редко. А если не случай — тогда что? Тщательно подстроенная провокация? Допустим. Какова цель? Навести на ложный след? Предположим. Кому это надо? Ордену Пик — нет. Их конкурентам? Уго не знал таких. С другой стороны, помогать Орден Пик тоже не станет. Правила игры исключают столь явные подсказки. Может, союзники Ордена Пик? О таких Уго тоже не слыхал. Да и не станут эти неведомые друзья действовать вопреки правилам игры, которые установил Орден. Есть, конечно, еще одна версия — помощь со стороны. Но она до того дикая, что и рассматривать ее не стоит. Кто из посторонних может быть в курсе тайных планов Ордена Пик?
Значит, не помощь и не провокация. Значит, случайное везение. Придется в это поверить, другого объяснения просто нет.
Поверив, начнем действовать. Узнать, где находятся серебряные рудники, несложно. Потом у специалистов выведаем, что в тех местах называют серебряной табакеркой. Во всяком случае, появилась ниточка, за которую — в отсутствие прочих — стоит потянуть.
Верные ноги принесли-таки Уго к подземелью бабки-процентщицы. Там грустно сидел одинокий Мариус.
— А где Расмус? — встревоженно спросил Уго.
— Пошел погулять, — флегматично доложил Мариус.
Новое дело! Средь бела дня, с его-то внешними данными! Нет, этот громила невыносим.
Расмус вернулся ближе к вечеру. Он бодро вошел в комнатенку, заняв добрую ее половину. Уго сердито на него глянул и агрессивно спросил:
— Что ж тебе так на месте не сидится?
— Ты-то сам небось в четырех стенах не заперся! — зло бросил ему Расмус.
— Я-то, кстати, не по бабам шастаю, — холодно парировал Уго.
— Твоих дел я знать не желаю, — жестко сказал Расмус. — И ты в мои не суйся.
— Да ведь договаривались, что вы с Расмусом сидите дома, — пожал Уго плечами.
— Наши дураки без пастуха ходят, — хмыкнул Расмус. — Тоже мне — начальник!
— Ну и как? Выходил чего? — хладнокровно поинтересовался Уго.
Расмус сел, вытянул ноги и сказал:
— Это, земляк, мои дела.
Затем, отломив от краюхи, лежавшей на подоконнике, энергично зажевал. Уго молча наблюдал за ним. Заморив червячка, Расмус вытащил из-за пазухи желтоватый лист бумаги, сложенный вчетверо, небрежно бросил его на свой лежак. И вновь отломил от краюхи.
Уго понял: как ни странно, Расмус вернулся с добычей. И он хочет, чтобы его расспросили. Уго не стал ломаться:
— Что это у тебя, друг Расмус?
Молчание.
— Посмотреть можно? — терпеливо спросил Уго.
— Посмотри, мил человек, посмотри, — довольно отозвался Расмус, чавкая.
Уго развернул шуршащий лист. Красными чернилами, крупными буквами поперек листа было написано: "Первый талисман — большой меч золота древних хранителя".
Из "Хроник Рениги" аббата Этельреда:
"Великому талинскому архитектору Стефану Бранзе исполнилось всего лишь 28 лет, когда в свите королевы Изабеллы он прибыл в Ренигу. Свита эта, состоявшая из 200 человек, до сих пор вызывает восхищение. Такого количества живописцев, музыкантов, поэтов, скульпторов, философов Ренига прежде не видела. Свадьба между талинской принцессой Изабеллой и королем Марком III, устроенная великим министром Ханом Сигом, должна была, по его замыслу, обогатить Ренигу помимо прочих выгод, великолепными образцами культуры, которую Талиния усвоила от Лигийской империи и которыми в свое время пренебрегла Ренига.
В свите будущей королевы Стино Бранза (имя Стефан он получил уже в Рениге) был одним из многих, причем далеко не самым известным. В Талинии его знали лишь как начинающего зодчего, построившего легкое, светлое здание ратуши в Фельге, за что молодой талант удостоился похвалы самого Иарио Кити, величайшего художника и скульптора.
Неспешный парадный ход Изабеллы из Талии в Густан продолжалось более месяца. За это время между будущей королевой Рениги и молодым красавцем архитектором вспыхнула любовь, которую им удавалось сохранять в тайне. По прибытии в Густан Изабелла обнаружила следующее. Король Марк, три года назад потерял первую жену Тильду. Он имел дочь Соню одиннадцати лет, любимую им от всей души, жил с любовницей из малознатного рода Скелинов — женщиной удивительной красоты. Изабелла ему требовалась как мать будущего наследника престола, которого до сих пор Бог ему не послал. Хан Сиг, под пятой которого король пребывал, рассчитывал с помощью Изабеллы проводить свою политику, целью которой он положил дружбу с Талинией. Любви между супругами, конечно, не возникло. Поэтому связь молодой королевы с архитектором Бранзой продолжалась и после бракосочетания, и после коронации. В порыве вдохновения, рожденного любовью, Бранза исполнил заказ двора и возвел в Густане свадебный дом королевы Изабеллы — на углу Дворцовой площади и улицы Стрел, впритык к Дворцу Рослингов. Это удивительное здание. На фоне мрачных строений в традиционных для Рениги красных, коричневых, черных тонах появилась золотисто-голубая, воздушная постройка, со стрельчатыми арками и витражами, с великолепной легкой колоннадой.
Скоро любовь Изабеллы и Бранзы перестала составлять тайну. По обоюдному согласию, король и королева пердоставили друг другу свободу в устройстве своих личных дел. Однако несколько месяцев спустя произошло событие, полностью изменившее жизнь державной четы. Заболев лихорадкой во время путешествия к Лебединому заливу, умерла принцесса Соня. Прелестная девочка с веселым нравом была всеобщей любимицей. Смерть ее повергла в отчаяние короля Марка. Горе этого ветреного владыки оказалось настолько сильным, что на какое-то время он даже вышел из-под контроля Хана Сига. Пришлось удалиться от двора любовнице из рода Скелинов, которая тоже выступала орудием в сложной игре первого министра. Удрученный отец полагал, что именно за эту преступную связь и покарало его Солнце. В пику министру Марк III стал отдавать самые безрассудные приказы по управлению государством. Все грозило обернуться катастрофой. И тогда спасти супруга решила Изабелла. Неожиданно оказалось так, что, потеряв дочь, Марк обрел в нелюбимой жене единственный источник жизненных радостей. Что до Изабеллы, то вряд ли ею руководил душевный порыв, скорее — трезвый расчет. Ведь ясно было, что безрассудное самостоятельное правление Марка окончится трагически не только для него, но и для самой королевы. До Изабеллы дошли слухи о том, что Хан Сиг готовит заговор с целью замены Марка III на более покладистого владыку. Говорили о продаже престола Брюнингам. Поняв, что королю нужна спасительная соломинка, Изабелла сама же ею и стала. В конце концов, нрав Марка III выровнялся. Через год у супругов родился сын Александр, через два — еще один, Петер. Ну, а что же молодой Стефан Бранза? Осознав, что Изабелла потеряна, он много страдал. После смерти великого архитектора в его архиве нашли письмо от королевы Изабеллы с требованием покориться участи и никогда не вспоминать о том, что между ними было. Бранза стал злоупотреблять вином, какое-то время его постоянно видели в густанских кабаках. Впоследствии, однако, он смог избавиться от пагубного пристрастия, столь частого у людей творческих, вернулся к любимому делу, много трудился по благоустройству Густана. Однако забыть свою любовь, очевидно, так и не смог. До конца своих дней оставался он холостым.
В 338 году Бранза получил согласие короля на воплощение своей давней мечты — постройки кафедрального собора на свободном месте в черте Густана. Двенадцать лет продолжалось строительство, в которое талинский архитектор вложил всю душу. Тогдашние густанцы имели удивительное счастье наблюдать за рождением этой чудесной постройки — величественной, огромной, словно бы невесомой, с неисчислимыми высокими, тонкими башенками, словно бы прозрачными. Знатоки утверждали, что собор, названный именем Св. Петера, превосходит все, когда-либо созданное талинской архитектурой. 28 мая 350 года в соборе состоялась первая служба. Восторженный народ на руках пронес 53-летнего Бранзу от соборной площади к его дому.