Золотая собака. Рис. А. Мелик-Саркисяна

Устинов Лев

— Теперь наш сын будет жить в новом, своем собственном доме, — громко, чтобы все слышали, прокричал муж жене, как только началось строительство.

А Мальчик прыгал вокруг дома на одной ножке и говорил своему Другу:

— У меня будет свой дом, а значит, и у тебя будет свой дом. Это будет наш дом. А конура нам совсем не нужна. Мы будем считать ее не домом, а украшением.

И Друг вилял хвостиком и тоже прыгал от радости.

Мебельщики принесли в дом самую удобную мебель, ковровщики — самые пушистые ковры, а лавочники набили в погреба столько

продуктов, что их хватило бы на сто лет — кушать с утра до вечера по девять раз в день.

И Золотая собака вздыбила много шерсти, чтобы со всеми ними расплатиться.

А когда все было сделано, Мальчик первым взошел на крыльцо, и двери перед ним сами распахнулись, и он обошел весь дом, много-много комнат, и в каждой комнате двери перед ним сами вежливо раскрывались. Он вернулся на крыльцо — и двери за его спиной так же бесшумно закрылись.

И отец, который только считался отцом, а на самом деле никаким отцом не был, похлопал Мальчика по плечу и сказал:

— Сегодня ты переночуешь в старом доме, а мы с женой — в новом. Если в дом захотят влезть грабители, мы сумеем их живо отвадить. Ты живи в нашем старом доме, а мы будем караулить твой новый.

Собака глухо, предупреждающе зарычала. Жадность оглушила их, они не слышали уже никаких предупреждений и бросились со всех ног в дом.

Но двери перед ними не открылись. С разбегу они ударились лбами о тяжелые медные ручки, и у каждого на лбу вскочила здоровенная шишка.

— Будь ты проклят! — закричала мать, которая только считалась матерью, но на самом деле никакой матерью не была. — Чтоб ты сдох и провалился вместе с твоим домом! — Тише, — сказал ей муж.

— Не буду тише! Ты старый дурак, и я тебя тоже ненавижу.

Мальчик, испугавшись ее крика, убежал в свой новый дом, а муж остался стоять посреди двора.

— Эй, Мальчик, поди-ка сюда! — крикнул он. Мальчик вышел из дома. — Подойди ближе. В голосе его слышалась угроза. — Спокойной ночи, Мальчик. Иди спать… Но перед сном ты скажешь своей собаке, что тебе нужен корабль.

— Но мне не нужен корабль, — испуганно возразил Мальчик.

— Ты скажешь ей, что тебе нужен корабль, — прошипел он в самое ухо Мальчика. — Собака — мой друг. Я не могу ее обманывать. — Значит, собаку ты обмануть не можешь, а нас можешь? — Разве я вас обманул?

— Да, ты обманул наши надежды. Мы тебя одевали и кормили и надеялись, что когда ты станешь большим, то будешь одевать и кормить нас.

— Но я еще не стал большим. Я еще маленький.

— Раз у тебя есть свой дом и ты богат — значит, ты уже большой.

— Но этот корабль все равно не сможет стать вашим. Тут какие-то чудеса…

— Ты назначишь меня капитаном и будешь мне платить по сто золотых монет в день. У собаки шерсти хватит. Пусть корабль считается твоим, а на самом деле будет моим. Он показал на свой тяжелый, толстый ремень. — Не завидую тебе, если этот ремень прогуляется по твоей спине.

Мальчик очень расстроился и пошел в дом. Двери, как всегда, распахнулись сами, но он ни капельки этому не обрадовался. Он сел в очень уютное кресло, но даже не почувствовал, что оно уютное. Собака легла возле его ног и завиляла хвостиком. Ей хотелось поговорить.

Мальчик долго молчал, никак не мог решиться начать этот разговор. Потом вспомнил страшный, тяжелый, толстый ремень и вздрогнул. — Мне нужен корабль. Собака посмотрела на него с удивлением. — Корабль очень нужен… мне, — пролепетал он. Собака недоверчиво покачала головой. — Честное… — Но он запнулся и не смог проговорить клятву до конца. — Правда, очень.

Золотая собака кивнула головой и один раз махнула хвостиком, что означало: «Ладно, я подумаю». Она пошла к двери, остановилась, оглянулась на Мальчика, долго и грустно на него смотрела, потом повернулась и ушла в свою конуру.

— Куда же ты? Останься здесь. Здесь теплее и уютнее!

Но собака ничего ему не ответила. Мальчик так и заснул, сидя в кресле. И всю ночь ему снился один длинный-длинный сон.

Он сидел на камне в какой-то пустынной местности, а мимо него бесконечной вереницей шли удивительно похожие друг на друга старички, и каждый говорил ему одно и то же:

— Если ты обманул друга, значит, ты убил дружбу. Видел, сколько звезд на небе в теплую летнюю ночь? Это оттуда печально улыбаются нам убитые на земле дружбы…

Утром он проснулся с криком самого первого петуха и сразу бросился к конуре.

Но конура была пуста. И Мальчик понял, что собака ушла. Совсем. Он обманул Друга и убил дружбу. Слезы катились из его глаз. Слезы, слезы… Они иногда помогают найти что-то новое, но никогда не помогают вернуть потерянное. Ведь ложь бессмертна. Сказанная однажды, она живет, пока существует мир. И даже раскаяние не убивает ее. И даже память. Если забыл ты, все равно кто-то помнит.

И серый кот Бамбур прыгнул на забор и прошипел черному коту Бурбаму:

— Слушай, потрясающая новость! Золотая собака ушла из нашего города! — Ну и что? Меня это не касается. — Слушай, у них что-то произошло с Мальчиком. Интересно, что же у них произошло?

— Ну и пусть произошло. Собака, которая не гоняется за кошками, вовсе и не собака.

Кот Бурбам грозно зашипел, и они уставились друг на друга, выгнув спины и вздернув хвосты к небу.

А в городе стали открываться ставни и окна, и люди высовывались из окон и кричали друг Другу:

— Золотая собака ушла из города. — Значит, у них что-то случилось. — Что же у них случилось?

— Говорят, Мальчик хотел снять с нее шкуру вместе со всей шерстью.

— А я слышал, что вместо глаз у нее обнаружили бриллианты. И Мальчик хотел их выковырять.

— Ужас! Я всегда говорил, что люди хуже зверей!

А Мальчик сидел и грустно вздыхал. Он сидел в красивом доме с коврами и уютными креслами, в доме, где было столько еды, что хватило бы на сто лет, даже если кушать по девять раз в день, прислушивался к проклятиям своих родителей, которые только считались родителями, а на самом деле никакими родителями не были, прислушивался и вздыхал.