Золото Ариеля
Шрифт:
В этот вечер Нед не спал и ходил по камере; снаружи в темноте раннего вечера белел снег, а обитатели вольной Альсатии отмечали Рождество шумным пиршеством, которое время от времени стихало, потому что его участников охватывало пьяное изнеможение. Насколько он мог слышать, празднование продолжалось весь день, и кажется, ему предстояло длиться всю ночь. Лазарь обещал, что он утащит и принесет ему парочку жареных каплунов, когда начнется главная часть празднества. У Неда все попытки Лазаря скрасить нынешнее заключение вызывали лишь сожаление. Шотландец не мог не видеть, не мог не знать, как
Теперь Лазарь склонился над огнем в углу, вцепившись в выписки из письма Неда, и хихикал, подмешивая в тигель то каплю того, то щепотку сего.
— Я видел, как это делают в Праге, — сказал он, подбрасывая уголь в огонь. — Помните, Нед? Я наблюдал за ними в их маленьких домах у стен замка, на Златой улочке. Очищение, очищение и еще раз очищение… И так они получали Белый Камень — самое прекрасное зрелище, которое я видел за многие годы, пока не взглянул на письмо, что вы заполучили, письмо доктора Ди.
Он указал на письмо, которое Нед оставил на столе.
Бормотанье Лазаря почти потонуло в шуме пьяных голосов, орущих снаружи. «Интересно, — думал Нед, — как дела у Робина? Слава богу, что он оказался вне всего этого».
Раздался треск — это шотландец-алхимик уронил медный сосуд, который держал в руке, и быстро поднял его. Нед спросил:
— Господи, что вы там делаете?
Лазарь искоса глянул на Неда и сказал:
— Сегодня вечером я разговаривал с вашим юношей. Нед.
— Вы разговаривали с Робином?!
Лазарь кивнул.
— Он на Бригитта-Филдз, с цыганами.
— Если кто-нибудь видел вас, если вы подвергли его какой-либо опасности…
— Все в порядке! — сказал Лазарь и попятился. — За мной не следили, клянусь! Я просто проверял, благополучно ли он добрался туда. И мы немного поболтали. Его собственный тигель снова заработал, и он посоветовал мне добавить flores. Как и прочие ингредиенты, упомянутые в вашем письме.
— Письмо, — сказал Нед, расхаживая по комнате, — не о том, как сделать золото, Лазарь. Я говорил эго Робину много раз…
— Вот здесь вы ошибаетесь, мой мальчик. А этот паренек разгадает все его тайны, поверьте мне! Я думал, что flores имеют какое-то отношение к цветам, flowers, но он сказал нет, это окись свинца. Вот я и добавил немного свинцовых опилок. Видите?
Он указал на тигель.
— Ваш Робин решил, что его тигель умер, потому что он очень долго находился в холоде. Но он не умер. В нем еле-еле теплилась жизнь. Он показал мне его. Этот юный ученик знает, что делает.
Лазарь лукаво усмехнулся.
— И я тоже, благодаря вашему письму от доктора Ди.
Нед выдвинул из-под стола табурет и сел лицом к Лазарю.
— Вы ведь не бросите это занятие, да? Но если вы действительно верите в это, то скажите мне: почему здесь все так туманно?
Нед указал пальцем на письмо.
— Почему Ди пользуется словами вроде «albedo» и «питаемый»? Или он хочет, чтобы его тайна осталась навсегда тайной?
Лазарь закатил глаза, размышляя.
— Он, возможно, хотел, чтобы его тайна была сохранена от разных интриганов. Но это вовсе не так туманно, как вам кажется. Любой, кто вообще что-то знает о Великом искусстве, понимает, что «albedo» означает «очищение»,
— Но что все это означает?!
Лазарь постучал пальцем по лбу.
— Не существует простых ответов, парень. Вот что это означает.
Нед подавил нетерпеливый возглас и встал, чтобы посмотреть через решетку — его единственное окно во внешний мир, где на улицах горели костры и шатались гуляки. Он потерпел поражение. Его письмо, что бы оно ни означало, бесполезно для него. Неужели этой ночью стражники снова придут к нему в камеру?
Лазарь с торжествующим видом поднес тигель к свече.
— Терпение, терпение. Разве я не сказал, что скоро сделаю вас таким богатым, каким вы не видели себя даже в самых своих безумных мечтах? Смотрите, как Серебряная Луна подмигивает нам из тигля; она там, внутри, она прячется, и скоро мы получим благородный белый раствор…
Нед, обернувшись, сказал язвительно:
— А разве вы не говорили принцу Сигизмунду Польскому, что умеете делать серебро? И когда вам это не удалось, он велел бросить вас в тюрьму.
— Он сам был виноват! Он хотел серебряных монет, и только, этого человека никогда не интересовала настоящая тайна философского камня.
Нед рассмеялся.
— Ваше снадобье было мерзкой смесью мышьяка и мочи, насколько я помню.
Лазарь нахмурился.
— Да. Он вылил его на меня. Вот она, человеческая благодарность…
Он осекся, потому что дверь затряслась — это отодвигали засовы. Нед обернулся, когда дверь отворилась, и увидел людей Герцога. Лазарь поспешно встал, пытаясь спрятать тигель в своем широком плаще.
Один из вошедших с важным видом подошел к Неду и сказал:
— Тебе оказывают честь, мастер Варринер. Герцог хочет, чтобы ты принял участие в празднестве.
— А что если у меня нет желания принимать в нем участие?
Вошедшие переглянулись и пожали плечами. Двое шагнули вперед и схватили Неда за руки, а говоривший с силой ударил его два раза по лицу. Нед пошатнулся. Он заметил, что Лазарь вздрогнул.
Неда потащили на освещенную фонарями улицу. Снова пошел снег. Нед возмущенно велел грубиянам не распускать руки; в ответ его ударили еще сильнее.
На улице холодный воздух хлестнул по разбитому лицу. У Неда кружилась голова от побоев. Он понимал, что его ведут по улице. Потом они пришли туда, где Герцог и его товарищи в крайне возбужденном состоянии сидели за большими столами на возвышении на дворе, освещенном висящими фонарями, и грелись у яркого огня в железных жаровнях. Ясеневые поленья посылали фонтаны искр в небо. На вертеле жарилась свинья, наполняя воздух густым запахом горелого жира, от которого Неда мутило. Бочка вина стояла рядом со столом Герцога; из нее то и дело наполнялись кружки. Сосновые просмоленные факелы пылали вдоль полуразрушенных улиц, отбрасывая красноватый свет на отвратительные пьяные рожи. «Похоже на сцену в преисподней», — устало подумал Нед.