Шрифт:
В маленьком отеле в самом сердце Парижа, в двухместном номере на третьем этаже спали двое. Сон первого, высокого блондина с начинающей появляться сединой на висках, был неспокоен. Он метался в кровати, стонал и что-то быстро и взволнованно бормотал. В другом конце комнаты, на таком же матраце, спал второй, широкоплечий сухой брюнет с татуировкой на предплечье. Маленький китайский дракон плотными кольцами обвивал руку, как будто оберегал сон своего хозяина. Брюнет спал спокойно, безмятежно, по-детски разбросав руки и отвернув лицо к стене, отчего его фигура походила на тряпичную куклу.
Журнальный столик около полуоткрытого окна был завален картами, документами и чертежами. На экране маленького лэптопа
Чем же был примечателен этот человек? Да хотя бы тем, что в конце двенадцатого века, Барбаросса являлся официальным казначеем Третьего крестового похода. Тысячи золотых монет прошло через его руки. Сотни золотых слитков и великое множество драгоценных камней, собранных для святого воинства, чтобы помочь отбить Землю Господню у варвара и мятежника Саладина.
В тысяча сто восемьдесят девятом году от Рождества Христова Барбаросса вместе со своими верными союзниками, французским королем Филиппом Вторым, австрийским герцогом Леопольдом Пятым и их легендарным собратом английским королем Ричардом Львиное Сердце, двинулся в долгий, изматывающий и кровопролитный поход, продлившийся почти три года.
Через год после начала похода, девятого июня тысяча сто девяностого года, при форсировании горной реки Фалехф Фридрих утонул, унеся с собой в могилу тайну. Тайну эту, кроме него, знали еще два человека. Один из них, святейший Папа Александр Третий, скончался за девять лет до гибели Барбароссы. Третий посвященный, парижский епископ Морис де Сули, почил в монастыре Сан-Виктор, в середине сентября тысяча сто девяносто шестого года.
Подробности дела, связавшего этих троих, способны были взбудоражить даже самые спокойные умы. А вот умы, что спали сейчас в маленьком номере гостиницы в самом сердце Парижа, спокойными себя назвать не могли. Авантюризм был их образом жизни. Бесшабашная смелость, тяга к приключениям и склонность к интригам заставила двух друзей расстаться с будничной серой жизнью, которой жили они долгие годы.
– Дима! Димка, просыпайся. Весь день проспим. – Встав перед кроватью на одно колено, блондин тряс приятеля за плечо. – Вставай, говорю, нам еще на Бир Хейкем ехать, а я в их местном метро даже по схеме ни черта не ориентируюсь.
Брюнет нехотя приоткрыл один глаз и с сомнением уставился на приятеля.
– Выучил язык, выучишь и метро, – поморщился он и попытался перевернуться на другой бок. – Что в такую рань вставать? На часах семи еще нет.
– Нет, вставай, – ухватившись руками за край одеяла, Солодов принялся стаскивать его с кровати. – Дел по горло, – сетовал он, не обращая на недовольные возражения напарника. – Пробить площадки, упаковать парашюты, свериться с графиком проезда патрульных автомобилей и узнать, какая смена охраны сегодня на башне. Если там Поль, то пиши пропало, о парашютах можно забыть.
– А если Жак, то значит, проскочим? – лишившись одеяла, Прокопенко, окончательно смирившись со своей участью, сел.
– Может, кофе? – смилостивился блондин и, подхватив кофейник, унесся в коридор.
Парочка, живущая в отеле, была никем иным, как двумя российскими туристами – экстремалами, знаменитыми блоггерами, чья слава гремела на бескрайних просторах рунета,
Боевой путь старых знакомых начался еще со школьной скамьи, больше двадцати лет назад. В ту пору семья Прокопенко, Петр и Мария, с двенадцатилетним сыном Димой, вернулась из Индии, где жила последние пять лет, работая на строительстве атомной станции. И так уж получилось, что пути двенадцатилетнего Димы Прокопенко пересеклись с лидером школьной группировки малолетних бузотеров, Лехой Солодовым, сыном пластического хирурга.
При первой встрече Дима и Леша друг другу абсолютно не понравились. Хмурый и сутулый брюнет, вечно с книжкой в руках, избегал шумных компаний и начисто игнорировал общественные мероприятия, будь то школьные посиделки и чаепития, или районные соревнования, на которых обычно собиралась вся средняя сто двенадцатая гимназия.
Леша же Солодов, наоборот, был яркой и деятельной личностью и обладал всеми чертами среднестатистического лоботряса. Если в школьной рекреации разбивалось окно, обычно искали блондина. Если на стенах девичьего туалета вдруг появлялись замысловатые бранные слова, опять же был виноват Солодов. Конечно, в школе хватало хулиганов и без этого двенадцатилетнего подростка, но та виртуозность и безнаказанность, которые сопровождали все авантюры Алексея, подарила ему славу одного из самых отпетых хулиганов, когда-либо обучавшихся в этом учебном заведении.
Впоследствии, ближе к старшим классам, две противоположности все-таки пересеклись в одной общей идее и повальном увлечении. Оба они просто болели экстремальными видами спорта. Прыжки с парашютом, серфинг, альпинизм и стремительно набиравший обороты в те годы паркур захватили умы юных школьников и, затащив в свои хитро расставленные сети, оставили пленниками навсегда.
Именно тогда лидеру футбольной команды Солодову случилось внимательно присмотреться к своему будущему единомышленнику Прокопенко. Он разглядел в нем не простого ботаника, днями и ночами протирающего штаны за стопками книг и газетных вырезок, перед ним вдруг, в один миг, предстал всесторонне развитый и начитанный юноша, человек привыкший думать, рассуждать, планировать и получать от этого кайф. Тот, кого впоследствии смогут назвать мозгом всего предприятия, ну, или скажем, идейным вдохновителем проекта. Человек-смекалка, существо креативное и дерзко мыслящее. Скромный по натуре, но обидчивый и непреклонный, Дмитрий в какой-то момент решил пресечь любые попытки насмешек над собой и стал ходить в тренажерный зал, ну, а там, возле объявления о наборе в школу альпинизма, нос к носу столкнулся со своим старым светловолосым недругом.
Непримиримая парочка долго сверлила друг друга взглядами. Леша с удивлением осмотрел крепкую, вдруг раздавшуюся в плечах фигуру местного заучки и невольно проникся уважением к этому маленькому и тихому человеку.
– Давно тут? – поинтересовался он у Прокопенко, перекидывая мокрое полотенце через плечо.
– Второй год, – смущенно признался тот.
– И уже так? – Леха с восторгом рассматривал пласты грудных мышц и отчетливо видные кубики пресса на ничем не прикрытом торсе одноклассника.
– Уже, – еще сильней смутился Дима. – Есть такая система, на базе йоги. Если хочешь, покажу.
– А то. Я уже пять лет в качалку хожу, протеины ем пачками, даже колол пару недель. – Леха повернулся, показывая жилистое стройное тело, – но вот массы как не было, так и нет.
Именно с этого момента и начался новый этап их отношений.
От старых приятелей Солодов, разумеется, не отказался. Банда футболистов, в компании которых он проводил большую часть свободного от занятий, тренировок и личных увлечений, времени, искренне недоумевала, зачем их капитан водит дружбу с этим странным парнем. На резонные вопросы одноклубников Леха только отшучивался.